Потускнел на небе синий лак…. Анна Ахматова

(она его звала, как Моцарта) пристрастился к вину и наркотикам. Его угнетали нищета, непризнанность и непонимание.

      В марте 1911 года Гумилев вернулся из Африки. И сразу же начались ссоры, взаимные упреки. Обиженная Анна внезапно уехала в Париж, где провела долгих три месяца.

      Модильяни она еле узнала. Бледный, похудевший, осунувшийся от пьянства и наркотиков, он «потемнел», по выражению Анны.

      Мне с тобою пьяным весело —

      Смысла нет в твоих рассказах.

      Осень ранняя развесила

      Флаги желтые на вязах…

      Воспоминания о днях, проведенных парижским летом с Модильяни, остались с ней на всю жизнь. И хотя оба были бедны (Амедео просто нищ), ощущение счастья не оставляло их все эти три месяца.

      Они гуляли по Парижу, особенно ночами, сидели под дождем на бесплатных скамейках в Люксембургском саду, заходили в Лувр – последним увлечением Моди было искусство Древнего Египта.

      Но больше всего времени они проводили в мастерской у Модильяни, потом, едва утолив страсть, шли к ней в гостиницу. Это были три месяца безумства в столице любви – Париже.

      И дал мне три гвоздики,

      Не подымая глаз.

      О милые улики,

      Куда мне спрятать вас?

      Потом, уже в Царском Селе, тоскуя о прошедшем, понимая, что никогда больше не увидит своего Моди, она напишет «Песню последней встречи»:

      Так беспомощно грудь холодела,

      Но шаги мои были легки.

      Я на правую руку надела

      Перчатку с левой руки.

      После возвращения из Парижа Анна просто проживала с Николаем под одной крышей. На людях они продолжали появляться вместе, тем более что скоро выяснилось: Анна беременна.

      18 сентября 1912 года в Санкт-Петербурге она родила сына – будущего выдающегося историка и этнографа Льва Гумилева.

      Появление ребенка ознаменовалось еще одним обстоятельством, о котором Анна Андреевна вспоминала так: «Скоро после рождения Левы мы молча дали друг другу полную свободу и перестали интересоваться интимной стороной жизни друг друга». Это было начало разрыва.

      Они еще проживут рядом какое-то время, но каждый – своей жизнью.

      Для Ахматовой это период создания вершин любовной лирики – книг стихов «Вечер», «Четки», «Белая стая».

      Она буквально упивалась творчеством, пытаясь излить свои чувства на бумагу, и ее мало волновало происходившее вокруг.

      Даже сына своего, маленького Льва, осенью 1913 года она оставила на попечение матери Гумилева, чтобы быть свободной, свободной от всего…

      Интересен и многое объясняет автопортрет, нарисованный поэтессой в одном из стихотворений 1913 года:

      На шее мелких четок ряд,

      В широкой муфте руки прячу,

      Глаза рассеянно глядят

      И больше никогда не плачут.

      И кажется лицо бледней

      От лиловеющего шелка,

      Почти доходит до бровей

      Моя незавитая челка.

      И не похожа на полет

      Походка