Дервиш. Олег Северюхин

времени два офицера были достаточно дружны, чтобы дружбу их можно было назвать закадычною.

      Когда родился я в 1858 году, месье Шарль жил в нашем имении на правах ближайшего родственника. Русским языком он овладел в превосходной степени и совершенно не стремился побывать во Франции, у которой отношения с Россией складывались не вполне дружественно.

      Как-то так получилось, что месье Шарль стал моим воспитателем, получая за эту работу очень достаточное вознаграждение, от которого он долго отказывался, но был вынужден уступить настояниям моих родителей.

      Мой воспитатель Шарль был настоящим полиглотом. С его помощью я в совершенстве овладел французским и арабским языками, которые выучил играючи. Месье Шарль постоянно высказывал удивление моим способностям, а более обстоятельный разговор по этому поводу у нас состоялся позднее.

      – Николя, – говорил он, – ваши способности к иностранным языкам меня удивляют. Мне надо обдумать это.

      Я даже не представлял, до чего мог додуматься этот милый человек, дававший мне уроки поэзии и мужества.

      Я до сих пор помню строки французского поэта Делиля в подлиннике и в переводе господина Межакова:

      Jaloux de tout connaitre, un jeune amant des arts,

      L’amour de ses parents, l’espoir de la peinture,

      Brulait de visiter cette demeure obscure,

      De notre antique foi venerable berceau.

      Un fil dans une main, et dans autre un flambeau,

      Il entre, il se confie a ces voutes nombreuses,

      Qui croisent en tous sens leur routes tenebreuses.

      Il aime a voir ce lieu, sa triste majeste,

      Ce palais de la nuit, cette sombre cite,

      Ces temples ou le Christ vit ses premiers fideles,

      Et de grands tombeaux les ombres eternelles.

      Художеств юный друг, что все познать стремился,

      Что всю родителей надежду составлял,

      И живопись своим искусством удивлял,

      Сгорал желанием зреть мрачные пещеры,

      Где колыбель была святыя нашей Веры.

      В жилище ужаса дерзает он вступить,

      Подходит под сии неисчислимы своды,

      Где пресекаются повсюду мрачны ходы,

      Взирает с жадностью на страшные места,

      Где вечный свой престол воздвигла темнота

      На храмы христиан, на древние их гробы.

      Месье Шарль учил меня фехтованию на рапирах. С отцом мы фехтовали на дворянских шпагах, получая со стороны замечания месье Шарля.

      С детства я умел скакать на лошади, преодолевать препятствия, не боясь упасть на землю. Страх был не таким сильным, как ироническая улыбка месье Шарля.

      Перед отъездом в кадетский корпус месье Шарль сказал мне:

      – Николя, мне кажется, что Вы очень необычный человек. Ваши способности обусловлены памятью предыдущих поколений, как будто Вы уже прожили несколько жизней. Для Вас это пока непонятно, но, когда вам будет казаться, что Вы уже были в каком-то месте или знаете каких-то людей, доверьтесь собственным чувствам и поверьте в то, что Вы уже проживали эту жизнь.

      Конечно, я ничего не понял из того, что говорил месье Шарль, но с достоинством кивнул головой в знак согласия с его словами.