Командировка в Индию. Татьяна Николаевна Соколова

разу не слышала, чтобы индийский офицер кричал на подчиненных; среди матросов тоже не было грубости, все испытания они принимали покорно, как свою карму. Но корабли ушли «в чужие рубежи»…

      Утром Лиза проснулась рано и первым делом вспомнила про Индию. Древнейшая цивилизация. Несмотря на бесконечные нашествия, индийцы не растворились в чужеземных культурах, а переварили их и выплюнули, оставив себе самое ценное, и не утратили при этом свои обычаи и веру. За последние пять тысяч лет даже сари у них не вышло из моды.

      Она сварила себе кофе и уселась на кухне за столом у окна, которое выходило в лабиринты старых дворов Кустарного переулка, почти на самом краю петербургской Коломны, где раньше жила ее бабушка, а потом отец. Место неплохое, рядом Никольский Морской собор и Мариинский театр. Только полный мрак. Окна выходят в колодец, и каждый день приходится открывать одряхлевшую дверь с металлическими латками и подниматься по разбитым каменным ступеням, пережившим века; в подъезде пахнет кошками, а на чердаке ночуют бомжи. А в собственной квартире с толстыми каменными стенами холодно и одиноко, как в склепе.

      Рассвет не спешил заняться. Зима подкрадывалась медленно, по-осеннему продувала ветрами, потом, опомнившись, обрушивалась снегом с дождем, нависшие тучи заслоняли собой последние всплески осени – тускловатую зорьку, и даже если бы порыв ветра их разорвал в клочья, то все равно ни единый солнечный лучик не смог бы добраться до Лизиного окна. А в Индии всегда солнечно и тепло.

      «Хватит, – сказала себе Лиза строго, – хватит себя жалеть. Надо сосредоточиться, сегодня переговоры по нефтяному проекту». Она немного позанималась йогой, затем полежала на коврике в «шавасане», чтобы расслабиться, и вроде паук, живший у нее в груди еще с тех пор, когда мама, заплетая ей косы, говорила: «Не вертись, уродина», ослабил свои колючие мохнатые лапки и перестал тянуть из нее жилы.

      Лиза открыла шкаф и стала перебирать свое «нечего надеть». Слишком много черного – привычка еще с университетских лет. Тогда она носила все черное: и ботинки, и длинное пальто, которое свисало с нее как тряпка, и джинсы, и футболки. К черному она и теперь не утратила интерес, но в последние годы появились светлые блузки и разноцветные пиджаки. Работая на переговорах, она изменила свое отношение к одежде, неизвестно что больше влияет на ее репутацию опытного переводчика – два рабочих языка и грамотное обращение с техническими терминами или ее внешний вид и модель ноутбука, который приходилось таскать с собой каждый раз. Она долго смотрелась в зеркало, не спеша наводила неброский макияж, и с каждым штрихом ее настроение приближалось к психологическому комфорту. Есть все-таки в ее профессии положительные моменты, например, сопричастность всем этим проектам и идеям, другим мирам, в которых проживают вершители технического прогресса, сидящие за столом переговоров.

      В метро было много народу, разношерстная публика издавала смешанный букет ароматов – от запаха пота до модных брендов туалетной воды. Лиза ухватилась за верхний поручень и, задрав голову, дышала воздухом, врывающимся из открытого окна. Этот нефтегазовый проект, в который она попала по стечению обстоятельств, сулил ей быстрое продвижение, все-таки за пять лет работы на кораблях она многому научилась, многое повидала на практике, потрогала своими руками. Теперь она уже не скажет: «Поршень ходит туда-сюда», в машинном отделении ей объяснили, что именно ходит туда-сюда, а поршень совершает возвратно-поступательное движение. Именно практика на сдаче кораблей, которые строились по заказу Индии, открыла ей двери в серьезные проекты. Но на новом месте приятельских отношений с другими переводчиками пока не удалось завести. Лиза не была заносчива – наоборот, со всеми одинаково вежлива и доброжелательна, но почему-то всегда возникала дистанция с коллегами.

      О чем бы Лиза ни думала, мысли ее постоянно возвращались к одной и той же теме, как будто она перебирала индийские четки из плодов рудракши, подаренные ей на день рождения офицерами на одном из кораблей. Рондо в индийском стиле. Вечером, ложась спать, она каждый раз говорила себе: «Надо позвонить в турагентство или просто купить билет и сесть на самолет». А утром снова обуревали сомнения – ехать одной страшновато. За день сомнения рассеивались, ведь у нее была веская причина для поездки – и это совсем не древние храмы и не колониальная архитектура. Это испытание судьбы, которая у нее складывалась непросто и, как ей порой казалось, несправедливо.

      Поезд подходил к «Техноложке», и какой-то хам в куртке с заклепками и с одной серьгой в ухе грубо толкнул ее.

      – Ну, ты, каланча, туда или сюда, людям выходить надо.

      «Действительно, – очнулась Лиза, – надо переключаться на работу».

      Совещание по подготовке к телемосту с партнерами из разных стран проходило в одном из лучших отелей Петербурга – обсуждали разделение обязанностей между основными участниками проекта. Несмотря на некоторые разногласия по поводу задач и разделения ответственности сторон, атмосфера за круглым столом была дружелюбной, и Лиза переводила без напряжения. Обедали, как обычно, в ресторане, а после обеда долго не засиживались. Выйдя из отеля в суету и слякоть Невского проспекта, она позвонила Светке.

      – Пойдешь