Гимназистка. Нечаянное турне. Бронислава Вонсович

с Николаем, но здесь была не только картинка – приближающийся пыхтящий металлический зверь в клубах дыма, – но и полный набор звуков, сопровождающих прибытие поезда. И запахов тоже набор. Мне даже не надо было перестраивать обоняние, чтобы ощущать эту чудную смесь, являющуюся неотъемлемой частью железной дороги: креазот, угольный дым, машинная смазка и нечто неуловимое, что я назвала бы ароматом странствий, будоражащим душу и зовущим куда-то.

      Вместе с нами на перрон вывалился подозрительный тип, от которого сразу зафонило магией, скорее всего, от включенного артефакта. Он зашнырял по перрону, вызывая лишь слабый интерес железнодорожников, из чего я сделала вывод, что появился он тут не впервые и наверняка по мою душу. Я старательно притворялась, что не замечаю, но на самом деле внутри все сжималось от страха. Выдержит ли моя маскировка проверку артефактами? К счастью, шпик нами не заинтересовался и устроился рядом со входом, ожидая появления других пассажиров, которых пока не было. Меня это успокоило, но не настолько, чтобы окончательно про него забыть, и я время от времени косилась в его сторону.

      Мисс Мэннинг же на шпика не обратила ни малейшего внимания, поскольку была увлечена очередным скандалом, который устраивала Песцову. Багажа не было, а без багажа она в поезд садиться не собиралась, пусть он пока еще даже не подъехал, а только приближался к станции, постепенно замедляя ход, чтобы застыть точно напротив перрона. Сразу за паровозом было два глухих вагона: темно-коричневый, который в свете фонарей казался почти черным, и зеленый, на котором была прикреплена треугольная табличка «Почта». Остальные вагоны были синими и желтыми, с аккуратными надписями поверху «Прямое сибирское сообщение». Наверное, при солнечном свете поезд выглядит очень нарядно и заметен издалека, особенно на фоне снега.

      Почти одновременно с поездом на перрон въехала тележка с кучей чемоданов и сундуков.

      – Вот ваши вещи, Филиппа, – обрадованно махнул рукой на тележку Песцов. – Можете спокойно садиться в вагон.

      И точно: рядом с носильщиком с сосредоточенным видом шагал запыхавшийся тип со значком гостиницы на шапке, хорошо различимым даже при свете фонарей. При его появлении шпик оживился, и я почувствовала усиление работы артефакта. Судя по всему, были просканированы служащий гостиницы, оба носильщика и все вещи на тележке. Если бы я собиралась выбраться из Ильинска в сундуке мисс Мэннинг, сейчас потерпела бы сокрушительное поражение. Хорошо, что такой способ не пришел мне в голову.

      – Пойдемте же в тепло, Филиппа, – нетерпеливо продолжил уговоры Песцов. – Сейчас ваши вещи погрузят и вам принесут квитанции.

      – Хочу наблюдать за погрузкой, – заупрямилась мисс Мэннинг. – Чтобы быть уверенной, что ничего не пропало.

      Она попыталась шмыгнуть опять покрасневшим носиком как можно более незаметно, но это у нее не получилось. Если уж я заметила, то Песцов, стоящий к ней почти вплотную, точно обратил внимание, поскольку предложил:

      – Я прослежу. К чему вам мерзнуть?

      – Ах,