Москва на связи. Кир Николаевич Неизвестный

с жертвенностью и необратимостью.  И ждут "трестового" патриотизма со всеми вытекающими: потерей самостоятельности, индивидуальной ценности и способности к креативу. Нужен напор, тестостероновый  "напролом", шум в ушах от офисных баталий и бой барабанов адреналиновых планерок.

      Лояльные сотрудники, корпоративная этика, трудовая дисциплина. Некогда зажмурится и увидеть кровяные пятна, понять, что все еще жив. Рабы, рабами погоняют, и даже тот, в костюме и "оксфордах"»

      – Нет. – Думала она про себя. – Алексей не офисная акула. Этот, вроде и улыбчивый, но если вдруг взглянет так на обидчика, так тот готов сквозь землю провалиться. Алексей питается акулами. Он хищник. Она снова посмотрела на водителя оценивающе и решила повременить с просьбой к отцу.

      Глава 3.Мама

      – Что со мной произошло? Что изменилось? – Она старалась начать себя анализировать, но ничего не выходило, чувства застлали внутренний взор. Юля, словно пыталась смотреть на некий предмет сквозь туман, геометрические грани которого можно было разглядеть, но детали плыли обмякшими формами. Чем объяснить частую смену настроений? Почему, раньше не чувствительная к случайным проявлениям любви матерей к своим маленьким детям, она теперь безвольно шмыгала носом, растроганная. – Соберись! Соберись, кому говорю! – Требовала она. Это помогало, но лишь отчасти и ненадолго.

      Ей было двадцать два. Дочь Московского штабного генерала, выросшая в строгости и отцовской любви. Она, отнюдь не избалованная «женским взбалмошным утопическим пацифизмом», как любил говорить отец про «испорченных хиппонутых мамочек», а потому все проявления «розовых соплей» отвергалось философией воспитания.

      Нет, отец её любил. Вероятно, иногда даже очень, проявляя это в чрезмерной заботе. Но как только ей исполнилось восемнадцать лет, всеобъемлющий и тотальный контроль разом стих, после её ультиматума с объявлением о вступлении во взрослую жизнь. Конечно, отец не перестал за ней следить, но хотя бы не лез в её жизнь. А через пару лет, убедившись в её благоразумии, ограничился личным водителем, по совместительству игравшему роль телохранителя. Его звали Леша. То есть Алексей. С сильными руками, жесткой и твердой мускулатурой, и железным подбородком. Он часто был молчалив, но при этом отзывчив на её просьбы. И всегда улыбался ей, когда она что-то спрашивала, или что-то просила.

      А её звали Юля. Высокая, тонкая, изящная и почти всегда твердая до упрямства в своих мнениях девушка. Она себя считала достаточно красивой, чтобы останавливать на себе взгляды незнакомых парней. Но ещё ни один из рискнувших проявить себя в изящной словесности не поборол её интеллекта и сердца. Впрочем, она не особо стремилась сблизиться с этими «эмоциональными инфантильными недомерками».

      Сегодня она отменила для себя все занятия в институте, попросив подруг прикрыть её от внимательного ока преподавателей. И хотя девушка могла попросить Лешу «договориться», сознательно не пошла на это, из-за непонятного страха перед сегодняшним событием. Юля никогда раньше так странно себя не чувствовала