Казанский альманах 2018. Изумруд. Коллектив авторов

на него несчастьями подростка, а взгляд собранный, полный важности и достоинства, хотя и с ноткой неиссякаемой печали.

      – Во дворце я даровал бы Назлы нить жемчуга, – сказал мальчик, – а пока могу ей дать только это.

      На раскрытой ладони блеснула золотая пайцза[21]. Растроганный старик украдкой смахнул слезу:

      – Здесь в степи, молодой господин, такой дар превыше десяти жемчужных ожерелий. Мы повесим её на нить рядом с родовым талисманом. Пусть она защищает нашу малышку от недобрых людей. А пока отправимся дальше в путь, поищем себе пристанище, где сможем остановиться надолго и подождать вашего отца.

      Они вскоре достигли желанного жилья, увидели глиняные строения и две ветхие юрты, хлопающие пологом на сильном ветру. Лай собак и мычание волов показались самыми прекрасными звуками на свете. Это был мирный аил, и само осознание, что в степи, наполненной кровью и огнём пожарищ, ещё существуют мирные уголки, обрадовало их. Даже кони под ними радостно заржали, они предчувствовали скорый отдых и кормушки, полные овса. Навстречу им спешили люди. Крепко сбитый кочевник в овчинном долгополом чапане прижимал руки к груди, приветствуя странников, а пожилая женщина в цветастом кулмэке, следуя обычаю кочевников, несла чашу с пенистым кумысом.

      Глава 9

      Они поселились у степного колодца, через который в добрые времена целыми днями шли караваны. Путь разноязычных торговцев лежал в чужеземные города, простирался на многие месяцы дорог. Караванщики останавливались у колодца, наполняли аил многолюдьем, запахами диковинных специй, оживлением и весельем. Теперь колодец лишь печально поскрипывал деревянным журавлём, и на выложенной из саманного кирпича стене ржавели пустые кольца. Никто ныне не привязывал к ним лошадей, верблюдов и волов, да и жителей здесь поубавилось.

      Семья хранителя колодца проживала в этих местах издавна. Почтенный Ахмед-ага упоминал три поколения тех, кто обитал у степного караван-сарая. Сейчас его жёлто-коричневое здание стояло необитаемым и полуразрушенным, скрипело на ветру перекошенными дверцами. Семейство Ахмеда было большим, кроме старухи-матери и двух жён, целый выводок чумазых детишек. Среди них ростом и яркой внешностью выделялся старший сын – Алтынай. Он был взрослей Мухаммада, и солтан сразу почувствовал соперника в дерзком подростке, глядевшем на него с вызовом и чувством превосходства. Мухаммад мог попросить аталыка объявить его громкий титул и знатное имя, велеть этим простым людей склонить головы и спины, но голос разума прозвучал раньше, чем он открыл рот. Мальчик согласно кивнул, когда старый Урак на расспросы Ахмеда-ага сообщил, что они единственные остались в живых из всего кочевья. Этими словами юзбаши словно объявил, что они принадлежат к обычному степному роду, чьё благополучие уничтожено воинами Тимура. Смотритель колодца посочувствовал их бедам и устроил в одной юрте с детьми. Он не стал выспрашивать подробностей, хотя даже одежда мальчика, пусть грязная и потрёпанная, но богатая, а особенно роскошный, дорогой пояс вызывали

21

Пайцза – небольшая охранная дощечка, выдаваемая от имени хана, давала многие преимущества обладателю в пути. Пайцза, в зависимости от того, кому выдавалась, бывала золотой, серебряной и даже деревянной.