Моё грозовое небо. Джэки Иоки

тогда хотя бы этой травмы удалось бы избежать.

      Его бедная девочка. Она преодолела пешком десятки километров, чтобы спастись, а он…

      – Почему ты не искал меня? – резко выпалила Мэл вопрос, который интересовал её с того самого момента, как Алекс сказал, что он её муж, и даже не заметила, как перешла на «ты». Сейчас ей было даже не важно, что он почувствует из-за обвинения, слишком явно прозвучавшего в её голосе.

      – Потому что идиот, – процедил Алекс, мысленно проклиная сам себя. – Когда я узнал, готов был сесть в свой самолёт и лететь сюда на поиски. Но мой лучший друг, которого ты, подставившись, спасла, убедил меня, что… Что это бесполезно. Что ты погибла. Что мне никто не разрешит этого сделать. А я сходил с ума от отчаяния и просто позволил ему себя удержать. И всё это время ненавидел себя за это.

      Он обречённо провёл руками по лицу и сжал ладонями шею, не смея поднять глаза.

      – Я не верил, на уровне ощущений никогда не верил. Хотя все вокруг твердили, что тебя больше нет. И больше всего хотел сделать хоть что-нибудь, хотя бы попытаться. Но я не мог улететь из Монтгомери. Я должен был позаботиться о Мишель и Даниэле. Я потерял любимого человека, жену. Они потеряли мать. Я не мог оставить их ещё и без отца.

      – Мать? Боже… у меня что, двое детей? – Мэл в ужасе вцепилась пальцами в стол, моментально забывая о своей злости на него. – Бедные… как же они…

      – Тяжело… Но мы старались быть сильными друг для друга.

      У Мэл на глаза навернулись слёзы, стоило ей только представить двух малышей, которые вдруг остались без матери. И конечно, он не мог их бросить. Конечно, должен был остаться. Она бы поступила точно так же. Они были бы куда важнее для неё. Мэл всхлипнула и часто заморгала, пытаясь избавиться не только от стоявшей перед глазами пелены, но и от картинок, которые подкидывало ей воображение. Она была разбита, совершенно.

      А потом ощутила прикосновение чужих рук, нежно поглаживающих её кисти, когда Алекс снова потянулся к ней через стол. Под кожей словно разлилось тепло, стремящееся к самому сердцу, и Мэл в очередной раз с удивлением поняла, что ей совершенно не хочется, чтобы он отпускал её. Она на несколько секунд прикрыла глаза, концентрируясь на этой такой непривычной ласке, и постаралась дышать ровнее, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце.

      – Я звонил им днём. Всё рассказал. Они очень ждут тебя домой.

      Но даже несмотря на то, как мягко и осторожно Алекс произнёс это, Мелестину охватила самая настоящая паника, и она вскочила на ноги. Стул, на котором она сидела с грохотом упал.

      – Домой?.. Ты… Нет, это бред… Я… не могу… Это слишком… – она попятилась к двери, заламывая руки. – Простите… Мне нужно побыть одной… Переварить всё это…

      И она выскочила из квартиры, даже не закрыв дверь. Алекс дёрнулся было за ней, но Хорхе остановил его, преграждая путь:

      – Александр, вы должны дать ей время. Она успокоится и вернётся. Кажется, это действительно слишком много для одного дня.

      – Уже