Карта Хаоса. Дмитрий Емец

же убил или почти убил ту, кого любил больше, чем себя.

      Гелата вздохнула.

      – Слишком много вопросов. Явно больше, чем у меня ответов. И вообще, если тебе нужна истина в последней инстанции, то это не ко мне…

      – Эй вы, двое! Чего вы там шушукаетесь? – недовольно подала голос Таамаг. – Гелата, мамочка не учила тебя, что шепотом на ушко можно говорить только четыре слова: «Простите, где тут туалет?» Всё остальное – невежливо.

      – Нет, – спокойно ответила Гелата. – Не учила!

      – Это еще почему?

      – Когда мама работала на хлебозаводе в утреннюю смену – у меня была вторая смена в школе. Когда же в школе стала первая смена – мама перешла на молокозавод и стала работать уже в вечернюю смену. Когда же настал счастливый миг и мы, наконец, состыковались, учить меня было поздно.

      Таамаг выслушала рассказ о детстве Гелаты с интересом.

      – А сестры у тебя были? – переключилась она на любимую свою тему.

      – Брат, – кратко ответила Гелата.

      Разговаривать про братьев Таамаг было неинтересно.

      – А, ну брат не считается!

      – Почему не считается?

      Валькирия каменного копья затруднилась объяснить, но вместо нее влезла Бэтла, имевшая кучу двоюродных сестер и братьев, долго живших с ней в одной квартире.

      – Владелец хомяка и владелец бойцовой собаки никогда не поймут друг друга. Сестра – это, по моим наблюдениям, одно, а брат совсем другое. Брат – это стукнуть по лбу, а через два дня, не извиняясь за старое, купить шоколадку. Сестра же – вначале исподтишка уколоть иголкой, а потом тут же не отходя от кассы пожалеть, но шоколадку не покупать, – заявила она.

      – А разве братья не защищают? – усомнилась Ильга, любящая традиционные формулы суждений.

      Бэтла с сомнением хмыкнула, безнадежно пытаясь нашарить взглядом своего оруженосца с его продуктовым патронташем. Вспомнила, что оруженосец на лестнице, и загрустила.

      – В исключительных случаях – да. Но чаще они обучают защищаться сами от себя, а ты потом применяешь те же методы против других, – сказала она.

      Ламина подошла к Иркиному дивану и наклонилась над ней.

      – Я ее потрогала, а она попыталась укусить меня за палец! И ещё она вся какая-то влажная! – воскликнула она, невольно встряхивая ладонью.

      – Обычный пот! Ты что, сама духами потеешь? – набросилась на нее Гелата, поддерживая за плечи Ирку, которая металась, пытаясь привстать.

      – Ты угадала! – сказала Ламина.

      Перебодать ее в споре было сложнее, чем спилить вилкой столетний дуб.

      Гелата поискала глазами полотенце и, не найдя, промокнула Ирке влажный лоб краем одеяла. Охотясь за ее рукой, Ирка замотала головой, точно щенок, который тренирует смертельный укус на хозяйском ботинке.

      – Ну это явно не лебедь! Или я совершенно ничего не понимаю в лебедях! – пробормотала Гелата. – Уводи всех! Скоро начнется! – велела она Фулоне.

      – А ты?

      – Я остаюсь! И захватите с собой моего оболтуса, хоть немного от него отдохну!..

      Шумная толпа низверглась вниз, до полусмерти