Разрешаю стонать. Марья Коваленко

А ведь не девочка. Мать. И замужем успела побывать. А тут приплыла. Губы наглые и жадные. Язык быстрый. Не ласкал, а трахал. И тело…

      Совсем не мой тощий программист бывший. Этого словно не мама с папой из плоти и крови делали, а на металлургическом заводе из стали отлили. Где наши тела ни касались, он везде был твердым. Горячим как печка и сильным.

      Не мужик, а бронепоезд без тормозов. К таким после трехлетнего перерыва в личной жизни приближаться нельзя. Девственность, конечно, не хвост у ящерицы – заново вырасти не могла. Но мало ли как оно… с такими габаритами.

      На судорожной мысли о габаритах я сама себя одернула. Мой будущий начальник уже производил тонкую настройку груди – сжимал и поворачивал соски, так что между ног простреливало.

      До окончательного падения оставалось всего ничего. Дождаться, когда мои ноги окажутся на широченных мужских плечах, вжикнет молния ширинки и меня размажут по столешнице, как масло на хлебушек.

      От стыда хотелось сквозь землю провалиться. Нашла, называется, работу на свою… ой, не голову. С хорошей зарплатой, без переработок и в красивом офисе.

      От возбуждения, сумасшедшего, скорее животного, а не человеческого, хотелось позволить этому маньяку закончить то, что так качественно начал. Ведь могло и не повториться такое больше в жизни.

      Но моральные принципы и воспитание спать отказывались. Когда тело уже почти сдалось и начало обмякать под вражеским напором, я извернулась и что было силы ударила мерзавца по щеке.

      Ладонь тут же запылала. Маньяк дернулся, толкнувшись могучим бугром мне между ног. А потом кабинет заполнил мат.

      К счастью, от страха я вовремя оглохла и пропустила все «комплименты» в свой адрес. Видела лишь, как рот раскрывается, зубы белые, ровные мелькают и глаза молнии мечут.

      Начальство пришло в себя где-то минуты через три. Как бык на корриде, он шумно дышал и тер щеку.

      Страшно было дико. О том, что работу потеряла, я уже догадалась. Надеяться на пацифизм не приходилось. Но очень не хотелось потерять при этом и жизнь. У Даньки кроме меня никого не было. А Лизке, его крестной матери, после такого трудоустройства я бы и хомяка не доверила.

      – И что это за херня вообще? – заговорил маньяк, когда краснота в глазах прошла.

      Что имелось в виду, я не сообразила. Но женская гордость, как упрямый подснежник, уже пробилась сквозь страх.

      – Прошу прощения, это я не понимаю! Мне сказали, что вам нужен секретарь. Для работы. А не… для других услуг.

      Несмотря на то, что тело до конца еще не слушалось, свою речь я произнесла четко. Видимо, помогла недавняя гимнастика для языка и губ.

      – А трусы?! – бык стрельнул взглядом в район моего паха.

      – Что «трусы»?

      – Ты их перед моим кабинетом для чего сняла?

      – Я… – Осознание того, что подумал мой несостоявшийся босс, прибило невидимым пыльным мешком.

      – Еще скажи, что на удачу. По фэншую. Или по хрен-жую.

      – Я просто сняла…

      – Конечно! Проветривание решила устроить!

      – Знаете… – Почувствовав,