Не играй с нами, девочка. Книга 2. Агата Лав

я знаю. Я тоже о многом сожалею.

      Она чувствовала, что ранит его, и от этого становилось тошно и нестерпимо на душе, но она должна была все вынести на свет и довести до точки, иначе все запутается и станет только хуже.

      – Я могу помочь тебе, коль у нас вечер сладких воспоминаний, – отозвался Марк. – Еще ты ловила меня в клубе со шлюхами, дважды запиралась в ванной, когда я был мертвецки пьян…

      – Марк, я помню последние дни, помню, как ты делал все, чтобы я ушла сама. Но я хотела сказать, что мы забываемся и совершаем поступки, о которых потом искренне жалеем. Даже об этих словах ты уже завтра будешь жалеть… Ты передумал и хочешь вернуть меня, и я боюсь, что тебя вновь захлестнет. По-настоящему.

      Анна притянула его ладонь к себе, коснувшись живота. Она испачкала его пальцы в бутафорской крови.

      – Мы чудом очистились от той грязи.

      – Я не пятилетка, можно и без наглядных примеров.

      Но его голос все-таки смягчился, кажется, он услышал ее.

      – Ладно, Анна.

      Марк кивнул, и она ощутила, как его подбородок зацепил ее волосы.

      – Но ты так и не поделилась собранным пазлом.

      Запрокинув голову, она заглянула ему в глаза.

      – Я знаю, как ты мыслишь, как видишь других людей. Чужие – враги. Ты ждешь от них либо удара, либо толчка, по-другому в твоем мире не выжить. Только со мной получилось иначе, может не сразу и мы натворили глупостей, но ты научился доверять мне… Как оказалось, другой человек может стать родным, может дарить ласку и заботу. Ты почему-то оттолкнул меня год назад, но потом позволил Северу стать настоящим братом. Потому что одному уже тяжко, как прежде не получается.

      Он не спорил и прерывал ее, и словно ждал этих слов.

      – Ты так и не забыл меня. Ты хочешь нашу прежнюю жизнь. Только теперь без бронированных машин, в опасность ты наигрался.

      Марк хотел дотронуться до нее, Анна видела его жажду, он едва сдерживался.

      – Попытка поцеловать считается за грязь?

      – Обещай мне, что отпустишь меня. Две недели. Но потом, если я скажу «нет», ты исчезнешь из моей жизни. Перестанешь добиваться и отступишь.

      Она специально сказала «если». Две недели если. Две недели, чтобы ему смириться.

      – Пообещай, Марк.

      – Хорошо, – выдохнул он, сдавшись.

      Когда они приехали на место, Анну так и не признали собственные ноги. Вернее, не до конца. Она могла передвигаться только по стенке и очень медленно и криво к тому же. Машина остановилась в гараже, так что куда они прибыли, она не знала. Очередной дом, меньше предыдущего и не такой стильный. Видимо, запасной вариант. Марк провел ее по узкому коридору к ванной.

      – Держись за стиралку.

      Он, наконец, отпустил ее и склонился над кранами.

      – Значит охранников трое? – спросила она, воюя со слипшимися пуговицами.

      – Хватит, об этом месте знало еще меньше.

      – Ты тоже будешь здесь?

      – Не всегда.

      Марк повернулся к ней и пару минут завороженно смотрел на ее пальцы, которые добрались только до третьей пуговицы.

      – Они