Вечный шах. Мария Воронова

легким неудовольствием Ирина вспомнила, как Петровский, в сущности, проигнорировал ее, когда Павел Михайлович познакомил их на научно-практической конференции, посвященной вопросам вменяемости. Председатель только начал расписывать, какая она хорошая, как Петровский быстро кивнул, сказал «Да, да, очень приятно познакомиться» и отчалил. Как бы и не нахамил, но показал, кто тут светский лев, а кто мелкая сошка.

      Такое высокомерие объяснялось тем, что Евгений Степанович в свое время крайне удачно женился. Супруга его приходилась внучкой знаменитому старому большевику, причем не единственной. Потомки великого сановника делали великие карьеры, так что у Петровского везде были свои люди, а второй секретарь обкома Зубков приходился его жене двоюродным братом, и, по слухам, их связывали не только родственные узы, но и крепкая дружба.

      Петровский и без всякого блата был великолепным специалистом в судебной психиатрии, но поддержка сильных мира сего позволяла ему свободно высказывать дерзкие гипотезы про маньяков и рисовать их психологические портреты, не рискуя получить по голове от руководства.

      – Зачем ты свет включила, комары же налетят! – услышала Ирина мамин голос и очнулась от раздумий.

      – Не долетят, Мария Васильевна, – Гортензия Андреевна появилась на пороге с вязаньем в руках, – какие полеты, когда вода с неба льется.

      – Потом не жалуйтесь, если всю ночь не уснете.

      – Да что жаловаться, – Гортензия Андреевна вздохнула, – бессонница дело наше, стариковское.

      Она села в кресло с другой стороны от лампы и заработала спицами.

      – Что это у вас? – спросила мама.

      – На всякий случай вяжу шапочку на девочку, хотя мне кажется, что снова будет мальчик.

      – Нет, девочка будет! Я так внучку хочу!

      – Говорят, что девочки забирают у матери красоту, а в нашем случае этого не происходит, как вы легко можете убедиться, взглянув на Ирочку.

      – Не думала, что вы верите в приметы, – процедила мама.

      – Они не перестают сбываться оттого, что я в них не верю.

      – А ты, Ира, что думаешь?

      – Не знаю, – беспечно откликнулась Ирина. – Кто будет, тот и будет. Тот и хорошо.

      – И все-таки девочка бы… К матери ближе, – сказала мама.

      «Ну да, ну да», – Ирина потупилась, пряча усмешку.

      – Ничего, если даже теперь и мальчик, почему бы еще раз за девочкой не сходить? – Гортензия Андреевна подмигнула маме. – Почему не рожать, когда такая дружная семья, где все друг другу помогают?

      – Вам легко теоретизировать, – огрызнулась мама.

      – Это да, Мария Васильевна, это да…

      Ирина не уставала изумляться спокойствию, с каким Гортензия Андреевна отражала все мамины атаки. Ядовитые стрелы падали к ее ногам, не причиняя ни малейшего вреда, и даже как будто рикошетили… А весь секрет в том, чтобы не спорить и не отвечать колкостью на колкость.