Обреченные. Шелли Крейн

ко мне сегодня ночью! А я еще думала, зачем ты рисковал.

      – Я бы рисковал независимо от того, что произойдет завтра, – резко ответил он. – Я не знал, что на твою комнату наложили чары. Не хотел, чтобы у тебя началась утром ломка, но, думаю, это в любом случае было напрасно.

      Боковым зрением я увидела, что остальные старались не смотреть на нас, так что заговорила мысленно:

      «Мы – команда, ты сам так сказал. Так почему ты все еще что-то скрываешь от меня?»

      «Не хотел, чтобы ты провела ночь в расстроенных чувствах».

      «Но это не какие-то обычные глупости, Калеб. А ты не подумал, что мне было бы хуже узнать все завтра от них? Я выбила бы все окна во дворце. Если бы ты предупредил меня, я бы держалась лучше. Не люблю терять самообладание…»

      «Я знаю, знаю. – Калеб притянул меня к себе на колени, и я не противилась, хотя он ожидал возражений. – Мне физически больно делать тебя несчастной. Я хотел избавить тебя даже от минутной боли. Мне жаль, если тебе это не понравилось, но я всегда буду защищать тебя, даже если ты станешь злиться. Я выбрал меньшее из двух зол».

      «Что же теперь делать?»

      Он закусил губу:

      «Не знаю, Мэгги».

      «Не произноси мое имя так, словно ты разочарован во мне».

      «Это не так». – Калеб пристально посмотрел на меня:

      – Я бы никогда не смог в тебе разочароваться. Ты ведь не сделала ничего плохого.

      – Но кое-что я сделала, не так ли? Если бы я не психанула, когда мы попали сюда, и не оказалась такой слабой и… напуганной, у тебя и в мыслях не было бы что-то скрывать и защищать меня.

      – Я сделал это по другой причине. И я не считаю тебя слабой.

      Я отвела взгляд, потому что, глядя в его голубые глаза, когда он был так искренен, так настойчив, с трудом сдерживала слезы. Но он снова приподнял мое лицо.

      – Посмотри на меня. Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю. То, что в моей душе – запечатленность, потребность защищать тебя, – не имеет ничего общего с тем, что случилось сегодня. Я считаю, ты держалась прекрасно, учитывая, что нас обманули и нанесли удар исподтишка.

      – Но я на самом деле боюсь, – прошептала я.

      – Это не делает тебя слабой.

      Я смотрела на Калеба и боролась с эмоциями. Он уступил, как будто сдал карты, и притянул мое лицо к своему привычным движением, которое я научилась ценить так высоко.

      – Детка, прости. Знаю, ты не любишь терять самообладание. Я был эгоистом. Просто не хотел, чтобы ты волновалась из-за меня всю ночь.

      – Понимаю, – кивнула я, и действительно понимала. – И тоже не хочу, чтобы ты волновался обо мне так сильно.

      – Это неизбежно. – Калеб усмехнулся уголком губ, и ямочка на его щеке подмигнула мне, как всегда. – Ты же не хочешь, чтобы я был одним из тех хреновых парней, кто забывает про дни рождения? Переправляет звонки на голосовую почту? Опаздывает, когда нужно ехать в кино?

      Я засмеялась и покачала головой:

      – Нет, не хочу.

      – Тогда