Последнее желание гейши. Ольга Володарская

алиби! Вернее, его отсутствие! Кто докажет, что Марго все утро и часть ночи проспала в апартаментах? Никто! Теоретически у нее была возможность незаметно покинуть здание, выйти через калитку на улицу, добраться до Афиного дома, убить ее (еще бы знать чем?), затем вернуться в бордель. Все просто, ясно, логично! Логично! Марго – убийца!

      Блин, блин, бли-и-и-ин!

      – Держи себя в руках, девочка, – прорычала Марго, зверски глянув на свое отражение в салонном зеркале. – И думай, думай…

      Но думать не получалось – она всегда резко тупела именно тогда, когда нужно было быть логичной, лаконичной, умной, собранной, волевой. В отличие от Афы! Та особо здраво мыслила в экстремальных ситуациях, а когда ее загоняли в угол, становилась просто гениальной. Интересно, кто ее убил? И за что? Ее смерти могли желать многие, Марго знала это, потому что щедрая, добрая для друзей Афродита была алчной, жесткой, подлой для врагов. А враги у нее были! Брошенные возлюбленные, униженные конкурентки, соперники и соперницы, кинутые работодатели и целый сонм психически неуравновешенных клиентов.

      Кто же из них?

      Марго так разволновалась, размышляя над этим, что чуть не сшибла неспешно вышагивающего вдоль церковного забора старика. Слава богу, дедок не пострадал, так что не пришлось останавливаться, чтобы оказать ему помощь. И именно в этом момент на нее снизошло озарение – Марго поняла, что должна сделать.

      Она вернется в «Экзотик», все расскажет Мадам, а уж та решит, что предпринять несчастной Маргоше, чтобы спасти свою шкуру.

      Базиль

      Базиль отпрыгнул к забору, чтоб не угодить под колеса бешено мчавшегося в сторону шоссе желтого «Фольксвагена». Он хотел выматериться вслед уносящемуся авто, но только буркнул раздраженно «Смотри, куда едешь», а все потому, что за рулем сидела прехорошенькая дамочка. Любого мужика он мог обругать трех-четырех-пятиэтажным, а женщину нет – к женщинам он относился очень трепетно.

      Базиль присел на каменный выступ церковного забора, чтобы отдохнуть и полюбоваться своим новым приобретением – роскошным кашемировым шарфом, который он только что купил в комиссионке своей приятельницы Аделаида Бруновны Кунц. Шарф был не только красивым, теплым, стопроцентно английским, но еще и новым: глупые иностранцы забраковали его только потому, что на конце был небольшой непрокрас. Подумаешь, пятнышко, спрячешь его под воротник – и не видно!

      Базиль приложил нежный кашемир к шее – красота! Ни одна зима не страшна. Теперь оставалось решить: себе оставить эту роскошь или сыну подарить. С одной стороны, отпрыск ничего не понимает в хороших вещах – носит всякое барахло, а на шею в мороз наматывает какую-то синтетическую тряпку, поэтому не оценит, но с другой, мальчишка так часто простужался, что ангина стала его вечной зимней спутницей, и ему кашемир принес бы больше пользы… Раз так, значит, пусть носит! Себе Базиль у Аделаиды еще что-нибудь фирменное присмотрит, а сын такую вещь ни за что не купит – он приобретает свое барахло исключительно на оптовом рынке, где продают