Последнее желание гейши. Ольга Володарская

рябой Базиля понял.

      – Прости, братан, – пробухтел он, пятясь. – Прости, не врубился я, что к чему… Думал, ты тут поработать решил, а у нас строго – чужаков без прописки не пускаем…

      – Канай давай отсюда, пока я добрый…

      – Так ты местечко мое занял…

      – Сказал – отдохну, уйду, – прикрикнул на оборванца Базиль, затем вынул из кармана сотовый телефон, чтобы позвонить сыну.

      Мобильник был старый, давно не модный «Сименс С25»: крупный, квадратный с большой, обкусанной кем-то антенной, но Базиль привык к нему и ни за что не соглашался принять от Мити в подарок другой, более современный. Этот он нашел на помойке пять лет назад, в те времена о такой роскоши, как сотовый телефон, основная часть населения только мечтала, поэтому Василий, обнаружив разбитый аппарат в бачке, не побрезговал его вынуть. Оказалось, что «Сименс» не совсем «убитый», его еще можно починить. Базиль починил (для него это раз плюнуть!) и с тех пор с аппаратом не расставался.

      – Слышь, братан, – обратился к Базилю склочный попрошайка. – Тут фигово ловит, ты за угол заверни…

      Голушко надменно кивнул, поднялся с насиженного места и, как подсказывали, завернул за угол, но не потому, что искал, где лучше ловит (его аппарат везде ловил одинаково хорошо), просто ему надоело пристальное внимание церковных попрошаек.

      Только Базиль обогнул забор, как наткнулся взглядом на раздрызганный милицейский «козел», стоявший у подъезда старинного трехэтажного особняка. Из кабины драндулета высовывалась знакомая вихрастая голова Митиного приятеля Лешки Смирнова.

      – Леха! – окликнул его Василий, направляясь через двор к «козелку». – А где Митя?

      Смирнов удивленно уставился на Базиля и вместо ответа спросил:

      – А вы что тут делаете?

      – Мимо шел. Где Митя?

      – Разговаривает с соседями потерпевшей, а что?

      – Да я ему шарф купил, хотел, чтоб он примерил…

      – А зачем шарф примерять, это ж не пиджак, который может жать в плечах?

      – Надо посмотреть к лицу ли, – наставительно сказал Базиль.

      – А до вечера это не может подождать? У нас все же работа…

      – Может, – смилостивился Базиль и с едва сдерживаемым любопытством спросил: – Что у вас случилось?

      – Убийство.

      – Все ясно! Значит, сегодня ночью Митька опять будет фотографии жмурика разглядывать! – Базиль сплюнул. – Было бы на что смотреть!

      – Василь Дмитрич, поверьте, – Леха стыдливо откашлялся, – там есть на что посмотреть…

      Он хотел еще что-то добавить, но не стал, потому что к машине подошел Митрофан с гневным возгласом:

      – Это не дом работников искусства, а интернат для слепоглухонемых!

      – Как я понимаю, соседи ничего вразумительно сказать не смогли? – хмыкнул Леха.

      – Они и не пытались! – гаркнул Митрофан, а потом несвойственным ему фальцетом запищал: – У нас не принято подглядывать за соседями… Мы люди интеллигентные… – Он закатил глаза. – Богема, блин!

      – Да