Зона личной безопасности. Тревожная кнопка. Андрей Кивинов

жены нет никаких секретов, вдруг начинает врать?

      Марина перестала плакать, но в точку смотреть продолжала. Негромко ответила:

      – У нас все было нормально. Мы ребенка хотим завести, – Она говорила о Сергее в настоящем времени, – Вы дарите своей жене цветы?

      – Я не женат, – как-бы с легким сожалением ухмыльнулся Коля.

      – А он дарит. С каждой получки… И когда из Зареченска приезжал… Он добрый.

      – Да, я в курсе, – поддержал Бойков, никогда не встречавшийся с Михалевым, – с Сергеем был второй потерпевший. Игорь Темное. Вы знаете его?

      – Нет, никогда не слышала, – чуть оживилась Марина, – он из полиции?

      – А говорите, нормально… Марин, я все понимаю, вам сейчас не до моих вопросов, но…

      Девушка не дала закончить мысль:

      – А Витька Ежов с ними не ездил?

      – Нашли только двоих… Возможно, убежал. А кто это?

      Она, наконец, оторвала взгляд от точки. И еще больше помрачнела:

      – Одноклассник его. Тоже из Зареченска. Но работает здесь. Водителем в Южном районе. На свадьбе у нас свидетелем был, потом Сергея в полицию сагитировал… Скользкий весь, как уж, – судя по интонации, Марина не протянула бы Ежову руку, если б тот, к примеру, тонул в поганом болоте.

      – А почему он мог быть с ними?

      – Они накануне с Сережей по телефону болтали. Что-то про поездку. Я весь разговор не слышала, на кухне готовила. Я ему, пока вас ждала, позвонила.

      – Зачем?

      – Ну мало ли знает что… А он отказывается ото всего. Ничего, мол, не ведаю, сам в шоке. Только врет, сволочь, я по голосу поняла… Он вечно Сергею всякие авантюры предлагает.

      – Например?

      – Недавно уговаривал с ним лохов опускать. Где-то на Кировской, это в его районе. Он там с девкой какой-то бомбит. Сережа отказался. Он честный…

      Она опять заплакала.

      – Марина, погодите-погодите… Что значит «бомбит»?

      – Подставы делает, но подробностей не знаю.

      – Марин, дайте мне ежовский телефон. И еще просьба. Пока никому про него не говорите. Ни следователю, никому. Просто поверьте, что так лучше.

      Жена Михалева протянула мобильник:

      – Последний вызов.

      В открытое окно «демократического уголка» ворвался чей-то задорный смех, точнее ржач. Марина вздрогнула, посмотрела на окно, после на Колю и заорала, словно впередсмотрящий, увидевший в десяти метрах от носа судна айсберг.

      – Не-е-е-е-т!!!

      Самолет сорвался в штопор. Коля понял, что на сегодня разговор окончен.

      Давным-давно, во второй половине двадцатого века, жил в здешних краях простой рабочий паренек по имени Иван. Или Ванька. Фамилия его, как и у его тезки Урганта, была не русской, ибо предки Вани когда-то, еще до восстания декабристов, тусовались в Европе. Потом, перебравшись в Россию, они добавили к окончанию местное «ов», превратившись из Хельсинг в Хельсинговых. Здесь, в России, они занимались исследованием аномальных явлений, как то: полтергейст, вампиризм, приведения, вселение в человека дьявола и тому подобных.