Не лги мне. Дебби Херберт

ее отстраненной, рассеянной, с красными и опухшими от слез глазами.

      Однажды в детстве я по неосторожности забрела в спальню Джексона, в которой по-прежнему хранились его вещи. Комната была вовсе не затхлой и пыльной, а пахла лимонным моющим средством. Поверхности сияли неестественной чистотой, словно здесь располагался храм погибшего. Внезапно бабушка Тресси очнулась от своего оцепенелого состояния, с визгом подбежала ко мне, грубо схватила за плечи и заорала, чтобы я выметалась из комнаты ее сына и никогда больше к ней не подходила. После того случая я начала побаиваться старушки, опасаясь, что в любую секунду та снова выйдет из ступора и, обезумев от горя, набросится на меня. Конечно, повзрослев, я осознала: она просто глубоко несчастная женщина, никому не желающая зла.

      Именно этот мужчина разрушил жизнь бабушки Тресси… Я сделала большой глоток новой порции коктейля и со стуком поставила стакан на поцарапанный деревянный стол.

      – Зря он сюда пришел, – мрачно проговорила я, свирепо глядя на Рэя и поднимаясь на ноги.

      Дана схватила меня за край футболки:

      – Ты чего? Сядь обратно!

      Однако во мне взыграли подпитанное алкоголем мужество и праведная решимость сообщить этому человеку, какую боль он причинил моей семье. С легкостью вырвавшись из захвата подруги, я направилась в противоположную часть бара, лавируя между столиками.

      – Джори!

      Посетители оторвались от своих напитков и гамбо[5], учуяв переполох. Но не Рэй. Казалось, намечающаяся заварушка его никак не колышет. Когда я плюхнулась за столик напротив него, он вскинул голову и кисло спросил:

      – Тебе чего?

      Его голос вызывал черно-фиолетовые образы – грозовые тучи, которые нагоняет воющий ветер. Они были неясные, поскольку я впервые увидела этого типа. Чем дольше мне знаком человек, тем ярче и отчетливее становится цвет и форма его голоса.

      Рэй состроил недовольную гримасу. Вокруг его рта углубились морщинки, выдающие пристрастие к табаку, глаза подозрительно сощурились:

      – Я спокойно себе пью и никого не беспокою.

      – Меня беспокоит одно только ваше присутствие! – рявкнула я.

      – Да кто ты такая, черт возьми?

      – Джори Траан.

      Жесткий взгляд нисколько не изменился – мое имя ему ничего не говорило.

      – Племянница Джексона Энсли.

      У него дернулось правое веко, и, прервав зрительный контакт, он поднял руку, всматриваясь в толпу:

      – Официантка!

      – Ну конечно. Игнорируйте меня, жалкий трус.

      – Я не трус!

      – Трус и убийца. Вы выстрелили моему дяде в спину!

      – Не я в него стрелял!

      Я фыркнула. Куда больше меня впечатлило бы признание в содеянном и хотя бы малейшее раскаяние.

      – Да вы еще и лжец.

      – Он был мне корешем, с чего мне его убивать? – Рэй заговорил громче; посыпались лиловые квадраты. Народ уже наблюдал за нами в открытую. Вновь понизив голос и положив сжатые кулаки на покарябанный стол, Рэй добавил:

5

Гамбо – блюдо американской кухни, в частности юго-востока; густое рагу из морепродуктов с бамией и овощами.