Не пугай ежа голым задом. Михаил Серегин

спросил милиционер.

      – Кряков постарался! – сказал, как плюнул, я. – Он у Парамонова-младшего дачу снял и этим придуркам сдал! А вы вообще в курсе, что у нас здесь творится?

      – Наслышан, – покивал он. – Так ведь с общего согласия членов кооператива тут этот проходимец устроился!

      – А никак нельзя на этого Крякова надавить, чтобы хоть он своих клиентов приструнил? – спросил я.

      – Не знаю, – пожал плечами участковый. – Это личность темная, грешки за ним водятся немалые, только доказать пока мы ничего не смогли. Но если вдруг какие-нибудь факты или улики обнаружатся, то сядет он как миленький!

      Я быстро сгонял в дом и вернулся с визиткой, где был указан номер сотового телефона.

      – Сейчас я ему вставлю пистон за то, что он таких уродов к добропорядочным гражданам подселил, – зловеще пообщал он.

      Но из нашей затеи ничего не вышло, потому что в ответ мы раз за разом получали только одно: абонент вне зоны доступа.

      – Ну, спасибо за кофе, пойду я, – сказал, поднимаясь, участковый.

      – Да посидите еще, отдохните, – сочувственно предложил я.

      – Нет! Пора! – покачал головой он, и тут...

      Тут нам по ушам со страшной силой снова ударили децибелы рэпа.

      – Господи! Да как же вы здесь живете? – не выдержав, воскликнул милиционер.

      – Да разве это жизнь? – в свою очередь, спросил я.

      Я пошел проводить милиционера до калитки и через забор увидел, как Куркуль выходил из своего дома, правда, за кустами возвышалась только его голова. Хотя я был зол на него за вчерашнее, но все-таки кивнул ему в знак приветствия, но он этого, наверное, не заметил и скрылся из виду.

      – Ну, Александр! Звоните, если чего, – сказал участковый, протягивая мне руку.

      – А толку? – безнадежно спросил я.

      – Так, может, еще чего случится, – неопределенно сказал он.

      – Не накаркайте! – быстро попросил его я, хотя и понимал, что говори не говори, а неприятностей нам не избежать.

      И тут со стороны дачи Мажора раздался звук выстрела.

      – Из охотничьего жаканом жахнули! Это точно! – с ходу определил милиционер.

      – Это разрывной патрон на крупную дичь? – уточнил я.

      – Да! – кивнул он.

      – Неужели они затеяли перестрелку и кого-то из этой теплой компании грохнули? – с затаенной радостью спросил я. – Может, они после этого отсюда съедут?

      – Надо разобраться! – сказал милиционер, и мы с ним побежали к даче Мажора.

      Но все оказалось совсем по-другому: из людей, хотя называть этих подонков людьми – явное преувеличение, никто не пострадал, зато стоявшая в окне одна из колонок музыкального центра была разбита вдребезги. На земле же валялось ружье с разбитым прикладом, а чуть подальше молодые садисты во главе с Жекой, яростно матерясь, с энтузиазмом били ногами Куркуля.

      – Они же его насмерть забьют! – в ужасе крикнул я.

      – Немедленно прекратите! – заорал участковый и, достав пистолет, выстрелил в воздух.

      Отморозки прыснули в