Русский сын короля Кальмана. Вера Гривина

давно привыкла утолять свое вожделение и без мужа.

      Зачем красавице супруг,

      Когда полно мужчин вокруг?

      – Ты хочешь сказать, что королева изменяет мужу? – спросил Борис без малейшего удивления.

      – Изменяет, – подтвердил Лупо. – Да будет известно благородному чужеземцу, что наш король женился на герцогстве Аквитания и графстве Пуатье, взяв в приданое красавицу-жену и развесистые рога. Бедный Людовик давно смирился с участью рогоносца – он только требует от Алиеноры, чтобы она избегала громких скандалов и не рожала бастардов.

      Борис вновь обратил внимание на собравшихся вокруг одного из костров пышнобородых крестоносцев в белых, черных и бурых одеждах.

      – Кто они?

      Лупо ответил шепотом:

      – Это рыцари ордена Храма: то есть, тамплиеры.

      – Храмовники, значит, – пробормотал по-русски Борис.

      А Лупо продолжил:

      – Орден Храма появился лет тридцать тому назад, в Святой земле, где и поныне находится его главные силы. Рыцарь, становясь тамплиером, дает монашеские обеты целомудрия, бедности и послушания, но в отличие от священника и монаха, он обязан еще владеть не только словом Божьим, но еще и оружием. От души советую мессиру Конраду не ссориться с рыцарями ордена Храма. Не поладить с королем безопаснее, чем разозлить тамплиеров.

      – А кому они подвластны?

      – Из смертных эти воины-монахи подчиняются в первый черед великому магистру своего ордена, во второй – папе римскому. Иных земных владык для них не существует.

      – Как же они воюют, если никому не подчиняются? – удивился Борис.

      Лупо пожал плечами.

      – Мне еще не приходилось видеть, как тамплиеры воюют, но могу предположить, что в бою они подчиняются общему замыслу. По-другому нельзя воевать.

      – Ого! – хмыкнул Борис. – Да, ты, оказывается, неплохо разбираешься в ратном деле.

      – А как же! Еще недавно я служил ратником у одного фландрского рыцаря.

      – А потом ты возжелал спокойной жизни?

      – Вовсе нет! В дураки я угодил после бегства от своего бывшего хозяина.

      – А почему ты бежал?

      Лупо широко ухмыльнулся.

      – Хозяин пришел в бешенство, когда узнал, что делит со мной одну пышнозадую селянку. Ее хватило бы и на десятерых, но он желал владеть ею один.

      – Пожадничал, значит, твой бывший хозяин?

      – Да, пожадничал.

      Уже совсем стемнело. Лупо проводил рыцаря до шатра, где учтиво с ним простился.

      «Завел я себе друга – королевского скомороха», – усмехнулся Борис.

      Спал он, как обычно, крепко, а проснулся, когда утро давно вступило в свои права. Борис быстро перекусил, собрался, вскочил на оседланного Векшей коня и поскакал туда, где накануне вечером стоял шатер короля.

      Людовик сидел верхом на белом жеребце и с досадой поглядывал в сторону рощицы на краю лощины. Собравшиеся вокруг короля рыцари тоже проявляли нетерпение.

      На рыжей кобыле к Борису подъехал Лупо.

      – Доброе утро, мессир Конрад!

      – Кому