Эмигрант с Земли. Сергей Цветов

было «что-то»! (Когда Володя был не в силах точно описать превосходную степень своих чувств, он обращался к емкому понятию: «что-то», в котором «звучало» все: жесты, мимика, интонации, тембр и прочее.) Такого удовольствия от еды, такого праздника вкуса он еще никогда не испытывал. Даже тогда, когда после двух голодных дней он попал на день рождения с шикарным столом. Тогда он ощущал радость от процесса поглощения пищи, одновременно пытаясь прочувствовать прелесть каждого компонента, входящего в салат, в горячее блюдо или бутерброд. Но теперь ему не нужно было вызывать в себе обострение вкусовых рецепторов, они и так получали достаточно положительных импульсов.

      Нямстор – это фантастика, величайшее достижение Марса, его достояние, самая лучшая техника, самый полезный агрегат, самое… Вовик не мог подобрать даже соответствующих эпитетов, чтобы выразить вновь свое восхищение «кормилице» Марса. Даже не окажись больше ничего интересного на планете, нямстора вполне хватило бы для счастливой жизни.

      Аэлита с пониманием и радостью смотрела на восторг своего гостя. А подружки, не знавшие, что такое скудная и невкусная еда, которую нужно готовить на слабой электрической плитке из стандартного небогатого набора не самых лучших продуктов, недоуменно, с интересом поглядывали на парня. Им он, примерно, представлялся пещерным дикарем, попавшим в фешенебельный ресторан.

      Подумав об этом, Володя сначала немного смутился, но тут же решил отнестись к данному вопросу с юмором и вновь отдался во власть наслаждению, не сильно пытаясь скрыть его. Пусть, в конце концов, марсианки немного задумаются о достоинствах того, чем они привычно пользуются.

      А разговор о Земле, после некоторого отступления, продолжился.

      Еще три с лишним часа сидели болтливые и смешливые Аэлитины школьные подруги, бередя сердце воспоминаниями о далекой отныне Родине, об ушедшем детстве и юности. Тут, кстати, Вова больше узнал о доземной биографии Аэлиты. Но все же наступило общее утомление. Аэлита и Володя устали говорить и внутренне переживать прошлое, а марсианки устали слушать, переваривать информацию, что-то пытаясь домысливать, что-то оживлять в своем воображении, устали удивляться, поражаться и даже жалеть «бедных людей», своих «несчастных предков». Они засобирались по домам.

      – Ну вы приходите на днях, куда-нибудь слетаем, повеселимся, – сказала на прощание Аэлита.

      – Да, девушки, заходите, расскажете нам о других цивилизациях. Мне это, вы не представляете, как интересно. Для нас там сейчас вопрос об инопланетянах… («настоящих» – подумал, но не сказал) – один из актуальнейших, и все на стадии гипотез и домыслов. Так что… заходите, – пригласил и Вовчик.

      – Обязательно. Ламопии-пуу-крам, спасибо за беседу, очень интересно было. Мы рады, что ты вернулась. – Девушки помахали руками на прощание и, грациозно пройдя по синей дорожке метров десять, втиснулись в полупрозрачный