Закрытый показ. Александр Варго

засмеялся Юрий. – Кошечка решила показать коготки.

      – Да пошла она… – зевнул Алексей. – Кстати, простыней или полотенцем можно закрыть ведро.

      Судя по нахмурившемуся лицу Рэда, эта идея режиссеру не понравилась.

      – Простыня понадобится для другого дела, – возразил он.

      – Ты что, стал за всех все решать? – набычился Алексей. – А кто тебя уполномочил?

      Рэд примиряюще поднял руки:

      – Друзья, давайте лучше поговорим о другом. Жанна получила этот так называемый приз за то, что правильно назвала отличие этого фильма от оригинала… – Теперь его взгляд был устремлен на Жанну. – Я говорю о Воробьевой Ирине.

      Выражения лиц Юрия и Алексея оставались безразличными и холодными.

      – И что ты хочешь узнать, Рэд Локко? – спокойно поинтересовалась Жанна. Придерживая живот руками, она, с трудом переставляя отекшие ноги, подошла к «призу».

      – Как ты узнала?

      – Очень просто. Кто-нибудь из вас смотрел титры?

      Рэд выглядел обескураженным.

      – Признаюсь, нет. Все внимание я сосредоточил на картине…

      – Все элементарно, – устало продолжала Жанна. – Вы все внимательно смотрели сам фильм, но почему-то никто из вас не обратил внимания на фамилии тех, кто был причастен к съемкам «Седой ночи». Фамилия Ирины Воробьевой промелькнула так быстро, что я едва заметила, но она была в титрах.

      – Ира Воробьева, – машинально повторил Рэд, будто слыша это имя впервые. – Как, ведь…

      Он схватился за голову и торопливо повернулся к экрану, как если бы пытался увидеть ускользающие кадры финальной сцены.

      – Остынь, Рэд, – сказал Алексей. – У тебя будет возможность проверить слова Оль… Жанны сегодня утром. Просто следи за титрами.

      – Если бы она ошиблась, Ах бы об этом сказала, – прозвучал ответ. – Значит…

      – Значит, они все знают, – промолвила Жанна. Она расправила пеленки, критически оглядела их, затем сложила обратно в пакет.

      Режиссер повернулся к ней лицом.

      – Это какое-то сумасшествие, – отрывисто сказал он. – Ира… Как будто это было вчера, правда? Но прошло двадцать пять лет…

      Его взор переместился на Юрия, затем на Алексея.

      – Насколько хорошо вы все это помните?!

      Никакой реакции, лишь Алексей приподнял брови.

      – Что молчите, парни? – Голос режиссера сделался жестче. – Вы все сделали. Должны помнить.

      – За фильм несет ответственность режиссер, Витек, – наконец заговорил Есин. – Главный – ты. Это была твоя идея. Мы лишь исполняли твои указания.

      Алексей молча сглотнул подкативший ком к горлу, лицо покрылось мертвенной бледностью. Юрий заметил это и толкнул банкира локтем:

      – Гляжу, ты тоже вспомнил, братуха. Ну, говори что-нибудь, чего застыл?

      Алексей заторможенно взглянул на него. В мозгу, словно оглушительные хлопки крыльев какой-то рептилии, то и дело вспыхивала жуткая мысль, бросающая его в леденящий ужас:

      «Вскрылось… все вскрылось».

      – Я… я