Закрытый показ. Александр Варго

прищемив пальцы здоровой руки старухи, и она заголосила от боли.

      – Что ты задумал? – не отставал Карпыч. Чихнув, он требовательно смотрел на друга.

      – Вечеринка у Кролика все равно накрылась, – рассудительно сказал тот. – Почему бы не провести время у Оленьки?

      Несколько секунд Карпыч непонимающе таращился на Фила, затем уголки его рта поползли к ушам.

      – Почему бы и нет? – сказал он, и глаза его зажглись маслянистым блеском.

      – Только номер сними, – вдруг сказал Фил и чихнул. – Так, на всякий случай.

      Они весело засмеялись. Из багажника продолжали раздаваться жалобные крики.

      Через пять минут автомобиль снова тронулся в путь.

* * *

      Этой ночью Юрию тоже приснился сон. Это было особенно удивительно, если принять во внимание, что последний раз он видел сны в студенческие годы. И прекратились сновидения примерно после того, как закончились съемки «Седой ночи».

      Он словно вернулся на двадцать лет назад. Поздний вечер выходного дня, они с Аллой – его ныне покойной женой – сидят в гостиной и, смакуя виски со льдом, курят кальян. Дочка давно спит, по телевизору идет какая-то комедия, им тепло и уютно, в их отношениях царит идиллия, и они счастливы.

      Неожиданно картинка на экране замирает, и жена озабоченно спрашивает:

      «Я забыла тебе сказать. Пока ты принимал душ, тебе звонил твой приятель. Как там его… Карпыч».

      Юрий натянуто улыбается, вдыхая густой дым с ароматом вишни с манго.

      «У меня нет друга с таким именем».

      Но жена непреклонна:

      «Нет, есть. Он так представился».

      Улыбка на его лице тускнеет, но он все еще пытается сохранить маску благодушия.

      «Это какая-то ошибка», – пытается он возразить.

      Алла делает крошечный глоточек, глаза бутылочного цвета смотрят прямо на него.

      «Никакой ошибки нет. У тебя есть друг Карпыч, и сейчас вы поедете на какую-то вечеринку. Он заедет за тобой на машине».

      Юрий вздрагивает, от неловкого движения руки его бокал с тихим стуком падает на ковер. Полурастаявшие кубики льда закатываются под диван, на котором они так уютно расположились.

      «Карпыч. Он ждет тебя», – настаивает жена.

      Есин беспомощно смотрит на застывший экран телевизора, и ему кажется, что мутная тень на нем обретает черты бледного лица, искаженного в диком крике. Он хочет сказать, что да, среди его знакомых есть один парень – Алексей, но его кличка вовсе не Карпыч, потому что Карпыч – это вымышленное имя одного гребаного садиста и убийцы из фильма Рэда Локко. Алексей же лишь сыграл роль этого чертового Карпыча. Юрий хочет пояснить, что фильм этот – полнейшее дерьмо, шлак, который даже и фильмом-то не достоин называться, и снимался он двадцать пять лет назад. Он также хочет добавить, что в этой чудесный вечер он не планировал ехать ни на какие вечеринки, потому что у него есть семья.

      Все это он хочет сказать, но слова застревают в глотке, будто некая липкая масса, и все, на что его хватает, – лишь прерывисто вздыхать, издавая какое-то бессвязное мычание.

      Неожиданно во всем