Связующая магия. Ольга Баумгертнер

меня был большой соблазн узнать все без ведома охранника, и он видимо это понял.

      – Моя голова – не орех, чтобы вскрывать его и добывать содержимое, – процедил он сквозь зубы.

      – Но запретить ты мне не можешь.

      Гейнир в ярости вцепился в ручки кресла. Я с трудом удержался от того, чтобы сказать ему, что он бы даже ничего не почувствовал и не вспомнил. Стоило мне перейти эту черту, и я нажил бы еще одного смертельного врага.

      – Но я не сделаю этого. Ты не прав – гипномагия мне не просто не нравится. Я ее ненавижу…

      Я поднялся. Следом, размяв лапы, поднялся Шэд. Гейнир позвал слуг.

      – Ваши оборотни тоже едят траву? – спросил я на последок.

      – Не все. Если конь превращен нами в хищного зверя, в нем преобладает его лошадиная сущность. Если наоборот, то сущность хищника. Однако все они одинаково агрессивны, так что не думай, что если Шэдоу изначально являлся конем, поэтому он так покладисто себя ведет.

      Я миг переваривал услышанное.

      – Вы превращаете их в оборотней? Я думал…

      Гейрин рассмеялся.

      – Высшая материальная магия.

      – Проклятье, мне хотелось бы здесь задержаться…

      – Нет.

      – Ладно, загляну к тебе на обратном пути. Может, ты станешь немного разговорчивее.

      – Ты все-таки хочешь посетить Рубеж? – Гейнир нахмурился. – Он того не стоит – всего лишь портал в следующий мир, который уже не принадлежит нам. Запомни, если ты пересечешь границу, ты не сможешь вернуться.

      – Почему?

      – Мы уничтожаем тех, кто проникает оттуда.

      – Даже если бы вернулись маги Закатной обители?

      – Я уже упоминал причину. Нам незачем рисковать.

      – Я учту это.

      Слуги проводили меня в комнату для гостей. Я принял ванну и, добравшись до постели, тут же уснул, поручив Шэду охранять меня. Всю ночь он просидел подле кровати, не смыкая глаз, и все следующее утро широко зевал, показывая свои внушительные клыки.

      Гейнир составил мне молчаливую компанию за завтраком. После трапезы мы вышли из дома. И в этот миг у нас заходила земля под ногами, а откуда-то донесся отдаленный грохот. Мы подняли взоры, и где-то за зелеными холмами и желтыми скалами увидели высившийся черный конус вулкана. Вверх из его жерла выбрасывался ввысь красно-рыжий огонь, потоки лавы прочертили кровавые морщинки на его темном теле. А тучи пепла перемешивались с зелеными облаками в желтом с красными отсветами небе. Вырвавшиеся из пепельных туч сети молний добавили к этой невообразимой палитре лиловые и голубые краски. От представшего зрелища я едва не позабыл о Гейнире – мне захотелось достать альбом и карандаши и запечатлеть эту захватывающую дух картину. В себя меня привело прикосновение к плечу.

      – Тебе пора, – оторвал меня от созерцания мощи стихии охранник.

      – И часто у вас такое бывает?

      – Мы привыкли, – темные глаза Гейнира вдруг засветились насмешкой. – Я понял, почему ты отказался от огненной плети – ты сам боишься огня!

      – Просто не люблю, – я передернул плечами.

      Гейнир раскрыл портал.