Принцесса для киллера. Анна Гур

разве тело реагирует так на того, кто неприятен? Я вся горю и мне безумно хочется опять почувствовать губы со шрамом на своих губах, на своем теле. Почувствовать, как прижимает к стальным мускулам, услышать неровное биение сердца и упасть в водоворот его бешенной страсти.

      Прячу лицо в ладонях и понимаю, что опять плачу. Утираю слезы и немного привожу себя в порядок.

      Часы показывают почти девять.

      Вылетаю в коридор и бегу к лестницам. Отец не прощает опозданий. Маниакальная пунктуальность, которая даже затрагивает распорядок в доме.

      – Нельзя опаздывать на завтрак, – говорю самой себе и выхожу на лестницу, ведущую в холл из моего крыла.

      Стоит немного спуститься по мраморным ступеням, как начинаю слышать обрывки фраз и понимаю, кому именно принадлежит голос.

      Чем больше приближаюсь, тем отчетливее слышу Джокера, а затем вижу мощную спину отца и светлые волосы, аккуратно зачесанные назад в модельной стрижке. Папа сидит ко мне спиной. Стол уже сервирован для завтрака. Подмечаю серебро и хрусталь, фарфор нежно-голубого оттенка. Мама любит бирюзу.

      – Хорошо, Джокер, пока достаточно. Что конкретно предпринял?

      – Все путем. Кого надо, поставили раком. Теперь будут меньше трындеть и больше работать. Пули сберег, в ход не пустил.

      Замираю на ступенях.

      Словно почувствовав мое появление, графитовые глаза равнодушно стреляют в мою сторону. Ни мускул не дрогнул на наглющем лице.

      Продолжает разговор, как ни в чем не бывало.

      Не выдерживаю и показываю язык. Да, по-детски как-то, но вот бесит! Глаза прикрывает и зубы сцепляет с такой силой, что желваки ходуном ходят.

      – Продолжай слежку. Все документы лично ко мне на стол. Мне не нравится, что в разных сферах у нас идут накладки. Пока это попахивает совпадениями, но я уже давно не верю в рок.

      – Вчера еще сгорела точка. Мелкий клуб. Днем. Убытка не так, чтобы очень. Но меня это напрягло.

      – Проверь. Лично.

      Кивает в ответ отцу.

      Продолжаю спускаться, как вдруг меня осеняет.

      Вот оно, что меня так раздражает. В Джокере нет привычного слуху подчинения. Даже с отцом, когда говорит, впечатление такое, что на равных…

      Опять упираю взгляд в Фила. И этим бесит. Похож на мужскую часть моего семейства. Все черты, которые терпеть не могу, в себе объединил.

      Киплю. Не знаю, почему, но он меня выводит одним только своим видом. А еще равнодушие его никак не могу забыть. И поцелуй… Губы горят от его взгляда.

      Всю ночь меня мучил. Я даже зубы пять раз почистила и прополоскала, а его горький безумный вкус все равно со мной.

      Клеймил меня! А теперь не замечает.

      Наконец, оказываюсь в холле.

      Отец при моем приближении слегка поворачивает ко мне голову. Иван Кац красивый, властный и чересчур жестокий мужчина, заточенный жизнью в тех кругах, в которых слабые не выживают.

      Димитрий на него очень похож, унаследовал черты, правда, глаза у нас мамины. Зеленые. У Мита темные, насыщенные, мои чуть светлее.

      Чмокаю колючую щеку