Изгнанники, или Топ и Харри. Лизелотта Вельскопф-Генрих

маловероятно было, чтобы даже смелый разведчик, удачно пробравшийся в лагерь сиксиков, рискнул бы второй раз. Скорее всего, надо ждать нападения или попытки освободить девушку.

      Северная Звезда, должно быть, видела сон. Она резко зашевелилась и даже забормотала. Харка напряженно вслушивался, чтобы понять, что она хочет сказать во сне. Однако ничего, кроме сонного лепета, было не разобрать. Но вот – снова. Чье-то имя? На имя Тачунки-Витко не похоже. Может быть, имя возлюбленного воина дакота, который хотел взять ее в свой вигвам, прежде чем она попала в плен? Тут, кажется, ее сон кончился. Она глубоко вздохнула и успокоилась. Дыхание снова стало ровным.

      Харка разозлился на себя. Эта девушка могла спокойно спать, а он, юноша, не мог: был слишком встревожен! Позор. Но прежде чем заставить себя снова спать, он хотел понять, который час. Он не стал вставать, не пошел к выходу из шатра, чтобы не будить девушку. Он тихонько откинул шкуру, подполз к стенке шатра, осторожно приподнял полотнище и сунул под него голову. Хотел взглянуть на звезды, но не удалось.

      Чья-то рука сзади сдавила ему горло так, что он не мог даже вскрикнуть. Он схватился за пальцы этой вражеской руки, чтобы разогнуть их по одному, попытался отбиваться ногами, но ему не позволяло полотнище, под которым застряла его голова. Вот уже и за ноги его схватили. И как он ни брыкался, связали ему щиколотки. А пальцы врага продолжали сжимать горло. Мужчина, схвативший его, был силен. Харка почувствовал ужас задыхающегося, и его конечности ослабели. Он потерял сознание. И не мог бы сказать, как долго пробыл без сознания, когда чувства стали постепенно возвращаться к нему.

      Первым делом он попытался набрать в легкие воздуха, но ничего не получилось. Накатил мучительный приступ тошноты. Тогда он догадался, что во рту у него кляп. Ему едва удавалось дышать. Только медленно и спокойно вдыхая воздух носом, он справлялся с тошнотой и мог жить. Он попытался пошевелиться, но был связан по рукам и ногам. Он оказался в жалком положении беспомощного пленника. Единственное, что он мог делать, – это наблюдать за происходящим.

      Издалека донесся яростный крик. Это был боевой клич! Боевой клич дакота раздался с юга. О, как хорошо он был знаком Харке с детства: «Хи-йип-йип-йип-хи-йя!» Как часто его отец Маттотаупа, военный предводитель рода Медведицы, вел за собой воинов с этим кличем. Теперь люди, издававшие его, стали ему врагами и взяли его в плен. И он предпочел бы услышать клич сиксиков, которые, должно быть, сейчас в прерии вступили в схватку с дакота. Харку снова целиком втянули внутрь шатра. Он разглядел очертания рослого мужчины и рядом с ним девушку; она встала и уже была одета. Мужчина заговорил:

      – Уинона, дочь дакота! Ты свободна и вернешься к нам. Красная Стрела – тот, кто тебя любит, – сейчас вместе с нашими воинами сражается в прерии с паршивыми сиксиками. Все сиксики там, в схватке. Мы обхитрили этих животных. Наши воины напали с юга. А я обошел с севера, чтобы забрать тебя. Ты верно сообщила мне: Маттотаупа здесь, он почуял наших