Заклятие Лусии де Реаль (сборник). Иван Головня

солидно отвечает Поль. Несмотря на пробивающийся на верхней губе пушок и торчащие ежиком коротко остриженные волосы на голове, он разительно похож на сестру: те же широко посаженные глаза с открытым внимательным взглядом, тот же короткий прямой нос, те же полные, слегка припухшие губы.

      – Признавайся, тебя дядя послал? – спрашивает напрямик Мона брата.

      – Да нет… – мнется Поль. – А вообще-то – да… Он велел сказать тебе, чтобы ты шла домой. Тете надо что-то помочь…

      – Поль, но ведь еще детское время! – с деланой укоризной восклицает Эдвин. – Ты бы имел совесть!

      – Скажи об этом дяде, – кивает головой паренек в сторону дома с цифрой «1709» на фронтоне. – Кстати, он поручил еще мне посмотреть, с кем гуляет Мона. Не с тобой ли, случаем. Понял? Но вы не подумайте, что я скажу ему правду, – глухо бубнит Поль. – Я не доносчик!

      – Поль, ты хороший парень! – без тени насмешки говорит Эдвин. – Мона сейчас придет.

      Мы люди честные!

      В Морионе за полночь – время, когда сон особенно крепок и сладок. Кажется, в такую позднюю пору вряд ли кто может появиться на улице. Тем более на такой глухой и отдаленной, как Речная, протянувшаяся вдоль тихой Сампы на южной окраине Мориона. Хотя прилагательное «вымершая» давно стало заезженным штампом, в данном случае без него никак не обойтись. Улица действительно кажется вымершей – на ней собаки и те спят, начисто забыв о своих собачьих обязанностях хоть изредка полаивать.

      Вдобавок к этому вся улица погружена в непроглядную темень. Лишь одна лампочка светится над воротами торгового склада «Бижутерия и галантерея Р. Томаса». Да и та, будучи убранной под колпак из толстого стекла, едва освещает ведущие на территорию склада металлические ворота из толстых арматурных прутьев и пристроившуюся к ним сбоку крошечную сторожевую будку с окном во всю стену.

      В будке, прислонясь спиной к стенке, задрав кверху голову и выставив острый кадык, спит, сидя на табурете, старик-сторож. Перед сторожем висит на стенке старое ружье. Не будет большим преувеличением сказать, что из этого ружья стреляли если не солдаты Наполеона Бонапарта, то уж парижские коммунары наверняка.

      И все же спят в эту ночь, оказывается, не все.

      Вынырнув из темноты, у ворот склада «Бижутерия и галантерея Р. Томаса» останавливается высокий грузный мужчина в мешковатом костюме и затеняющей лицо широкополой шляпе с чемоданом в руках. Ноги мужчины то и дело подгибаются, и он с трудом удерживает вертикальное положение. Из этого можно сделать вывод, что совсем недавно мужчина принял изрядную дозу горячительного. Бормоча что-то под нос, ночной гуляка стучит ногой по воротам.

      Сторож в будке вздрагивает, ударяется затылком о стенку, испуганно хлопает глазами и, вскочив на ноги, хватается за свой мушкет. Увидев у ворот мужчину с чемоданом, он в сердцах чертыхается, сует ружье под мышку, будто это зонтик или трость, и выходит из будки.

      – Кого тут еще носит