Хаяо Миядзаки. Ранние работы мастера. Раз Гринберг

Кендзо Масаока (1898–1988), который в середине 1930-х годов первым применил синхронизированный звук, и Санаэ Ямамото (1898–1981)[12].

      Ямамото – к концу 1940-х годов старейший практикующий художник-мультипликатор в Японии – начал свою карьеру в 1924 году, сняв первую японскую анимационную адаптацию западного произведения, басню Эзопа «Заяц и Черепаха». Так началась его весьма эклектичная карьера, основанная на адаптации сказок, образовательных фильмах для школ и пропагандистских произведениях военного времени[13]. На творчество Ямамото сильно повлияла традиционная японская живопись и европейская анимация, особенно работы немецкой художницы анимации Лотты Райнигер (1899–1981), известность которой принесли ее силуэтные фильмы. К моменту основания Nihon Dōga Ямамото в значительной степени оставил творческую сторону создания анимации, чтобы сосредоточиться на административных обязанностях, но его интеллектуальный художественный подход определенно ощущается в ранних постановках студии.

      По мере роста Nihon Dōga приглашала на работу молодые таланты. Две восходящие звезды Ясудзи Мори и Ясуо Оцука впоследствии стали наставниками Миядзаки и, можно сказать, сформировали его идеальное чувство анимации. Мори (1925–1992), выпускник факультета дизайна, увлекся анимацией под впечатлением от мультфильма-мюзикла Масаоки «Паук и тюльпан» 1943 года. Он начал свою карьеру в Nihon Dōga, все еще работая коммерческим дизайнером и параллельно обучаясь у самого Масаоки, и занимал обе должности до тех пор, пока студия не была куплена Tōei и не смогла обеспечивать ему стабильный доход. К этому моменту он считался одним из лучших аниматоров и отвечал за обучение новичков[14]. Его стиль, особенно когда дело касалось дизайна персонажей, радикально отличался от популярного мягкого образа, доминировавшего в работах Тэдзуки и его подражателей: также обладая большими – как в западной анимации – глазами, персонажи Мори отличаются разнообразием геометрических форм при изображении тел и голов, – необязательно в соответствии с реалистичными пропорциями, – в результате напоминая стилизованные произведения американской анимационной студии UPA или восточноевропейской анимации. Несмотря на его огромное влияние на творчество студии, большая часть обязанностей Мори относилась к сфере дизайна и анимации, и как режиссер он снял только два короткометражных фильма. «Граффити котенка» (Koneko no Rakugaki) 1957 года – рассказ о маленьком котенке, чьи рисунки на стенах оживают. Этот трогательный 13-минутный фильм, умело играющий тонами в черно-белой палитре и плавно сочетающий схематичные и подробные иллюстрации, сумел передать сильные эмоции персонажей посредством анимации без диалогов[15] и обозначил конфликт между игрой воображения в детстве и строгой дисциплиной взрослой жизни, – нашел отражение в работах Миядзаки. Вторая режиссерская работа Мори, «Студия котенка» (Koneko no Studio), вышедшая двумя годами позже, была продолжением предыдущего фильма и показывала злоключения котенка на киностудии. Созданный в цвете, блестящий фильм

12

Jonathan Clements and Helen McCarthy, The Anime Encyclopedia, 3^rd Revised Edition (Berkeley: Stone Bridge Press, 2015), 2604–2605 (в ссылках на The Anime Encyclopedia указаны страницы в нумерации цифрового издания).

13

Clements, Anime: A History, 39, Daisuke Miyao, “Before Anime: Animation and the Pure Film Movement in pre-war Japan,” Japan Forum 14, 2 (2002): 203–205 and Jasper Sharp, “Pioneers of Japanese Animation at PIFAN,” Midnight Eye (2004). Доступно по ссылке: http://www.midnighteye.com/features/pioneers-of-japanese-animation-atpifan-part-1.

14

Clements and McCarthy, The Anime Encyclopedia, 1704–1705; Seiji Kanō, Nippon no Animation o Kizuita Hitobito (Tokyo: Wakakusa Shobo, 2004), 158–163.

15

Kanō, Nippon no Animation o Kizuita Hitobito, 164–166.