Ложные истории с правдивой истиной. Кристина Борис

чалу пути никогда не вернётся.

      Он даже не помнит как всё начиналось,

      Всю жизнь он ходил, но зачем и куда?

      Чем дальше он шёл, тем сильней забывалась

      И жизнь, и дорога, что шлёт в никуда.

      Мозоли его уж совсем затвердели,

      Его не пугают укусы и шрамы,

      Ведь пункт завершенья дороги стал целью,

      А сколько уж лет прошло, он и не знает.

      Он холода больше не чувствует ночью,

      Привык всё скитаться ночами и днями.

      Любая вода ему – чистый источник,

      Как будто он связан с дорогой цепями.

      Но вот обрывается эта дорога,

      А дальше надгробная плитка, на ней

      Написано: «Странник. Он прожил немного.

      Вся жизнь состояла из сложных путей».

      Ала́я

      Из города в город туземцы вторгались,

      Сжигая до пепла остатки светла,

      А те бедолаги, что просто мешались,

      Погибли от сильных приспешников зла.

      Хватали богатство, себе присуждая,

      А женщин к бесстыдству склоняли они,

      И те погибали, в надежде считая,

      Когда же закончатся варварства дни.

      И следующий город не выдержал битвы,

      Он пал боязливо как всё большинство.

      Утратили разом всю силу молитвы –

      Плясало злодейство своё торжество.

      Старейших убили, считая помехой –

      Такие рабы долго жить не могли.

      А юношам сильным и девицам смелым

      Сказали, что дни их уже сочтены.

      Среди всех несчастных была и Алая –

      При ней закололи сестру и отца.

      Шла вместе со всеми, слезу вытирая,

      К шатру как рабыня для их подлеца.

      Главарь возлежал на подушках пурпурных,

      Глаза вожделенно смотрели на дев.

      Глядел среди милых, красивых, фигурных

      Для гнусных и низостных самых утех.

      Взор был остановлен на деве Алае,

      Хан ей приказал танцевать для него.

      И дева пошла, хоть того не желая,

      Поближе к убийце исполнить своё.

      И музыка резко явилась сквозь стоны,

      А воины хлопали грубо «Танцуй».

      Алая давила эмоции волны

      И грудь обнажала на публику всю.

      Ревела толпа и желала всё больше,

      А дева плясала пред ликом вождя.

      Главарь ухмылялся и сравнивал с кошкой

      За гибкость при танце, Алаю губя.

      Девица поближе ещё подходила,

      А хан соблазнялся её колдовству,

      Но вдруг он упал, уронив кубок пива,

      И тень мертвеца подступила к лицу.

      Алая из юбок достала кинжал

      И вмиг разрешила мужчине судьбу.

      Поймал свой удар, потому и упал,

      Сгубив венценосную жизнь свою.

      Вдруг деву пронзили мечами враги –

      Алая упала на пол бездыханной,

      Но долго молву несли тихо рабы,

      О деве, убившая некогда хана.

      Венок

      Положив венки на воду,

      Девы пели и смеялись.

      Дело близилось к заходу,

      А венки всё прибавлялись.

      Одна дева поджидала,

      Что придёт её судьба.

      С ним любовь уж испытала

      И ждала, себя губя.

      Тайну страшную хранила,

      Что несёт в себе дитя.

      С ним одним лишь говорила,

      Вести лишь произнеся.

      Обещал вернуться вскоре

      На Купала у реки.

      И сошлись на уговоре:

      «Только ты пока молчи…»

      И ушёл. Уста лишь помнят

      Его томный поцелуй.

      Вот молчит девица скромно:

      «Встречу с ним, судьба, даруй.»

      Потемнело. Тихо стало.

      Вот и близился восход.

      В слезах дева провожала

      Утонувший свой венок…

      Гадание

      Где-то в тихой дали,

      В ночь пред Рождеством,

      Девушки гадали,

      С кем быть суждено.

      Три девицы смотрят

      В зеркало одно,

      Видят, как уходят

      Тени