История одного развода. Татьяна Веденская

что? – заняла глухую оборону свекровь. – Я же говорила, чтоб ты не смела требовать от Андрея денег.

      – Я и не требую, – разозлилась я. – Я бы сама пошла. Надо же что-то делать, а то мне не на что даже курицу купить.

      – Мясо вредно! – отрезала Анна Сергеевна.

      Андрей оторвал взгляд от телевизора (он уже тогда умудрялся смотреть его часами, параллельно с работой или едой).

      – Мам, а чем плоха идея? Пусть Ленка подработает. Заодно проветрится. А то небось засиделась дома.

      – Да? А кто будет с Мишей сидеть? – удивилась Анна Сергеевна.

      Я внутренне подобралась. Откровенно, я только и делала, что Бога молила об этой работе. Детские радости двадцать четыре часа в сутки – это было не мое.

      – Мам, ну как же? Ты, конечно, кто ж еще?

      – Я? – Анна Сергеевна чуть не задохнулась от возмущения.

      – Я смогу заработать Андрею на новый принтер! И вообще, ему тоже нужны средства, чтобы спокойно работать. Он же не виноват, что сейчас так мало платят ученым.

      Свекровь растерянно переводила взгляд с меня на Андрея, но тот только кивал, не отрываясь от «Новостей».

      – Ты считаешь, что так будет лучше? – жалобно спросила Анна Сергеевна.

      – Конечно! Для чего еще нужны бабушки? Чтобы внуков нянчить! – подытожил Андрей, допивая компот.

      Таким образом, вопрос был решен. Анна Сергеевна могла сделать все, что угодно, со мной, с Мишкой, с целым светом, но отказать Андрюше – было выше ее сил.

      Ради сохранения свободы я действительно практически все доходы тратила на Андрея. Принтер – для Андрея. Упаковка бумаги – для Андреевой кандидатской. Заказать учебники за границей, заказать перевод, чтобы он не тратил времени. Оплатить услуги машинистки. Одарить всех научных оппонентов шикарным коньяком. Я была готова на все. Конечно, кандидатскую он защитил блестяще.

      Я ходила по опустевшему дому, вслушивалась в тишину, окружавшую меня со всех сторон. Теперь в полумраке моей красивой спальни я могла признаться себе: да, я пошла работать не ради Андрея. Я пошла работать исключительно ради себя. Столь самоотверженный подвиг во имя семьи мне был нужен больше, чем семье. Если бы я не справлялась с трудностями быта, разбивая в кровь плавники, свекровь (да и Андрей, чего уж там) простили бы и приняли меня. Трудности на благо Андрея – что может быть лучше, благороднее и нужнее! Но я как-то сразу и надолго полюбила и свою работу, и бешеный ритм этого нового, совершенно изменившегося мира.

      Какое-то время я еще делала вид, что работаю, чтобы сделать легче жизнь Андрея. А потом, после всего что случилось, я стала просто работать – так, как я люблю. На износ, по полной программе. Так, как я работаю. Возможно, это было не совсем то, чего Анна Сергеевна ждала от меня. Возможно, это было не совсем то, о чем мечтал Андрей. Что ж, как правильно сказал Марк, жизнь не имеет сослагательного наклонения. Андрею, возможно, не все нравилось в моей работе. Но деньги-то он тратил с огромным удовольствием.

      И между прочим, хоть