Богач, бедняк. Ирвин Шоу

разговоре, была ее мать. Это у нее осталось от старой учительницы, сестры Катерины.

      – Вы очень любезны, мистер Бойлен, – сказала Гретхен.

      – Суббота для меня счастливый день, – сказал он, запуская мотор.

      Гретхен понятия не имела, что он имел в виду. Не будь он ее боссом, и к тому же таким старым – ему было лет сорок – сорок пять, – она сумела бы как-нибудь отказаться. Теперь она жалела о несостоявшейся рискованной прогулке через лес, об утраченной возможности продолжить эту почти непристойную игру: быть может, солдаты увидели бы ее и бросились преследовать… Прихрамывая, скакали бы эти храбрецы за своей дичью. Эта игра обошлась бы им в восемьсот долларов.

      – Вы знаете такое местечко – «Постоялый двор»? – спросил Бойлен, включая зажигание.

      – Я слышала о нем, – ответила Гретхен. Это был очень дорогой ресторан при маленькой гостинице на обрыве над рекой.

      – Неплохой ресторанчик, – заметил Бойлен. – Там подают приличное вино.

      Всю дорогу они ехали молча: он вел машину быстро, и сильный ветер мешал вести разговор – Гретхен сидела зажмурившись. В военное время скорость была ограничена тридцатью пятью милями для экономии бензина, но такой человек, как мистер Бойлен, мог не беспокоиться о расходах.

      Временами Бойлен поглядывал на нее, иронически улыбаясь. Он явно не поверил ни одному ее слову. Впрочем, в этом нет ничего удивительного: и впрямь, как она могла оказаться за тридевять земель от города, бессмысленно ожидать автобуса, который придет не ранее чем через час. Он перегнулся через нее, открыл бардачок и, достав очки летчика с темными стеклами, протянул ей.

      – Для ваших хорошеньких голубых глазок, – крикнул он, перекрывая шум машины.

      Она надела очки и почувствовала себя кинозвездой.

      В давние времена, когда из Нью-Йорка в северные штаты ездили на дилижансах, гостиница «Постоялый двор» служила почтовой станцией. На лужайке перед красным, с белой отделкой, зданием стояло на подпорках огромное колесо старинного фургона. Это была затея хозяина, который считал, что американцы любят все старинное. Гостиница словно бы находилась в сотне миль или на расстоянии сотни лет от Порт-Филипа.

      Гретхен наскоро причесалась, глядя в зеркальце заднего вида. Она стеснялась, чувствуя на себе взгляд Бойлена.

      – Самое прекрасное зрелище, какое может увидеть в жизни мужчина, – это девушка, которая причесывается. Недаром многие художники выбирали именно такой сюжет, – заметил он.

      Гретхен не привыкла к подобным речам. Никто из ребят в школе и никто из молодых людей, увивавшихся за ней на работе, не говорил так. И она даже не могла понять, нравится ей это или нет. Ей почему-то показалось, что Бойлен таким образом вторгается в ее личную жизнь. Она надеялась, что не станет больше краснеть. Достав помаду, она собралась подкрасить губы, но Бойлен остановил ее.

      – Не надо, – властно заявил он. – И этого хватит. Более чем достаточно. Пошли.

      С поразительным