Снежный сон. Татьяна Тронина

помогал это определить. Сказать о степени родства (дядя или племянник, двоюродный или троюродный кузен – твой возлюбленный) он не мог, все эти тонкости по-прежнему рассчитывались в лабораториях, но примерное родство высчитывалось весьма точно.

      – Ты сама себе противоречишь. То она не мать тебе, то мать… Не надо гадать. Выясним.

      – Значит, придется тут остаться? – с тоской спросила Васса.

      – Да, придется, – бодро произнес Рэм.

      Поднялся ветер, довольно сильный, и они были вынуждены вернуться в гостиничный домик.

      На следующий день Васса и Рэм объехали на байке окрестности.

      Как Рэм и говорил, тут было полно каких-то павильонов и площадок, разбросанных по полям и холмам. Закрытых на данный момент.

      Путешественники нашли даже аптечный пункт самообслуживания и купили (точнее, добыли с помощью отмычки) тест для определения родства. Васса повеселела – вот теперь можно будет точно узнать, мать ей Мария Петровна или не мать. Конечно, если удастся получить образцы слюны этой женщины.

      – Рэм, а если она и вправду моя мама, она что, обо мне не помнит? Совсем?

      – Если она действительно твоя мама, то, думаю, наши стерли ей память. Часть стерли, часть добавили для полноты картины, чтобы у самого человека не возникало сомнений в собственной жизни. Личность при таких изменениях сохраняется. Характер человека, его привычки, его навыки… профессия тоже… Но он словно другую судьбу получает. Другое имя и другие воспоминания. Теперь она не Кира, а Мария Петровна.

      – Мария Петровна не помнит прошлого? Совсем?

      – Она не помнит некоторых эпизодов, что связаны с ее прошлым. С тобой. Выборочная амнезия, кажется, это именно так называется. Или избранная? Ты поняла, о чем я. Это когда человек вроде бы все помнит, но какая-то часть событий стерта из его памяти.

      – То есть она не помнит, как была беременна, как рожала меня… Кормила…

      – Именно. Помнит погоду в те дни, какие-то события, а твое присутствие в ее жизни словно выключили.

      – Не знаю, жестоко это или, наоборот, милосердно, – мрачно произнесла Васса.

      – Будем считать такую избирательную амнезию милосердием. Люди в этом случае поступили бы проще, они убили бы ненужного свидетеля.

      Васса не стала спорить с Рэмом в этот раз.

      Во второй половине дня они опять отправились к Печи.

      …Возле домика-сарая археологов царило оживление. Люди паковали какие-то контейнеры, таскали ящики. Восемь мужчин, и одна Мария Петровна среди них. Но со стороны археологи выглядели довольно одинаково: все в спортивной одежде, вязаных шапках… Если не приглядишься, то и не догадаешься, что одна из группы – женщина.

      – Ребята, привет! – К Рэму и Вассе подошел Шурик. – Как дела?

      – Ничего, скучно только, – призналась Васса.

      – Я б зашел к вам, но некогда, – смущенно произнес Шурик. Потом пояснил: – Завтра будем в пещеру спускаться.

      – Возьмете нас собой? – спросил Рэм.

      Васса