Пятая Печать. Дом с привидениями. Галина Романова

сливались, соединяясь в одну пятнистую стену.

      Юлиан попятился. Против одного, двух или даже трех призраков он бы устоял, не дрогнул, но когда против него вышло, казалось, все кладбище…

      – Я только хотел узнать… помочь…

      – Нет! Нет! Уходи!

      Ему оставили свободным проход на улицу. Ничего не оставалось, кроме как воспользоваться нелюбезным приглашением.

      – Вы так и не хотите узнать, что я собираюсь сделать? – совершил человек последнюю попытку.

      – Мартин Дебрич проклят! Проклят! Таким нет места среди нас! – загомонили призраки.

      – Тут собрались порядочные покойники, а никак не преступники, осужденные свыше! – сварливым тоном рыночной торговки откликнулась одна женщина в строгом платье вдовы.

      – Знаю, – Юлиан сделал еще шаг назад. – И я всего лишь хотел…

      – Убирайся! – грянул хор голосов.

      Было еще одно средство, и работа в Третьем отделении давала ему такую возможность. Можно было уйти сейчас, чтобы вернуться с опытным экзорцистом. Эти призраки явно чересчур долго задержались на границе между миром живых и миром мертвых. Им всем давно пора отправиться за Грань, а они почему-то находятся тут. Им всем можно было предъявить обвинение в нарушении режима проживания и просто-напросто вышвырнуть в потусторонний мир, отговорившись тем, что подобное может представлять опасность для живых людей. Если пригрозить высылкой за Грань, они могут стать сговорчивее и расскажут о том, что это за тайна окружает имя Мартина Дебрича. Но Юлиан не хотел этого. Тоньше надо действовать, тоньше. Между миром живых и миром мертвых очень тонкая граница. Любая паутинка по сравнению с нею – толста, как якорный канат. Но кое-что он уже узнал.

      Почтительно поклонившись призраку священника и осенив себя крестным знамением, он направился к выходу, чувствуя, что призраки стоят плотной стеной и смотрят ему вслед. Неприятное ощущение.

      Он шагнул в ночь – и почувствовал, как на плечо опустилась холодная рука. Медленно обернулся – и не удивился, увидев седовласого мужа в старинном платье. Вспомнил, что этого призрака не было в приведшей его сюда толпе.

      – Приходи днем.

      Не прибавив более ни слова, седовласый растаял, слившись тенью с остальными.

      Больше всего на свете Анна боялась, что тетя станет ее ругать, когда обнаружит в шкафу. Но едва увидела выражение ее лица, как сразу забыла все свои страхи.

      – Девочка моя! – Тетя Маргарита подхватила ее в объятия. – Как ты здесь оказалась?

      – Я не знаю. Я проснулась… мне стало страшно. Я услышала какую-то песню…

      – Песню? – перебила тетя. – Ты ее помнишь?

      – Нет, – отчего-то испугалась девочка. – Мне стало страшно. Я пошла к вам и… заблудилась. А потом оказалась тут.

      Она боялась, что тетя станет расспрашивать подробности, то та молчала. Крепко взяла девочку за руку и отвела ее на кухню.

      Там Анна еще не была ни разу и с удивлением осматривалась по сторонам.