Война – дело семейное. Перехват. Инна Георгиева

На ней практически не имелось вооружения (собственно, этим и объяснялись ее размер и маневренность), а из экипажа имелись только мэтр Макмиллан – высокий рыжеволосый шотландец и мэтр О’Коннор – ирландец с огромными как щетка усами. Макмиллан был капитаном и первым пилотом. О’Коннор в свою очередь – вторым пилотом, штурманом и техником. Оба являлись полукровками-мурианами, что вообще-то хорошо, потому что мурианы обычно очень добрые нелюди с веселым нравом. Но, видимо, человеческая кровь и воспитание дали о себе знать, потому что эта конкретная парочка оказалась вспыльчивой и совсем не дружелюбной. Они с первого полета невзлюбили мою группу (в основном из-за Ревуса) и не стеснялись об этом говорить.

      Потому я предпочитала летать на «Андромеде» – там капитаном служила лесавка Фрея: очень корректный и в целом приятный нелюдь. Сегодня, к сожалению, «Андромеда» была занята. А вот «Кассиопея» ждала нас с открытым люком. Возле которого с выражением «прошла уже двадцать одна минута – почему до сих пор не взлетаем?!» стоял Тант.

      – Файл отправлен, – без предисловий заявил он подоспевшей Вейлинг.

      – Медкнижка? – на всякий случай уточнила водяница.

      Лорд осклабился:

      – Не совсем. Медицинское заключение о том, что я пригоден к выполнению операции.

      – Но!..

      – Подписанное твоим непосредственным руководителем! – добавил Тант и со своим обожаемым выражением самодовольства на лице первым прошел на корабль.

      – Это просто дурдом какой-то! – воскликнула Вейлинг. – Разрешение на полет должна выдавать я!

      Ей очень не нравилось, когда ее выставляли дурой.

      – Ну хочешь, я ему ногу сломаю? – равнодушно пожала плечами Лакшми. Индуска только что подошла и не слышала всего разговора, но по тону водяницы поняла, что здесь обижают женщину. А значит, просто не могла не вмешаться. – Тогда он точно никуда не полетит.

      – А сможешь? – спросила я. В шутку, конечно, но мало ли – всякое в жизни случается. – Он ведь такой… габаритный, – с трудом подобрала слово. – Его даже Касиус уложить не сумел.

      Лакшми выразительно фыркнула:

      – Я не говорю, что буду сражаться с ним в честном бою. Но вот он сейчас в криокамеру уляжется, заснет, мы ему крышечку аккуратненько приподнимем, быстро ножку сломаем и закупорим обратно. Он даже проснуться не успеет. А потом скажем, что так и было!

      План был совершенно нереализуем, потому засмеялись мы все втроем. В другом случае Вейлинг бескомпромиссно встала бы на сторону Танта. Вернее – его пока целой ноги. Да я бы в криокамеру и сама не полезла, чтобы волку лапу ломать. Вдруг бы он очнулся в процессе? Нет – я бы ее просто заколотила. Намертво. Пускай себе спит, как Ленин в мавзолее. Кстати, если бы у меня гарантия была, что он тоже четыреста лет в одной позе молча пролежит, – я бы за него даже замуж вышла. Для маминого успокоения.

      Все еще посмеиваясь, мы ступили на «Кассиопею». Первым шло техническое отделение, где рассматривать