Знак Истинного Пути. Елена Михалкова

и поддержания первых.

      – Почему вы считаете, что моя дочь…

      – Потому что вы мне рассказали все, что надо. Элина исчезла четыре года назад и за прошедшее время ни разу не связалась с вами. Ни разу не поступило и требование о выкупе. А ведь она была достаточно домашняя девочка, хоть и считала себя взрослой и умной. Она любила вас. Уважаемая Евгения Генриховна, я работаю достаточно долго, чтобы понимать, что это значит. Мне очень жаль. Вы можете сейчас выкинуть все мои слова из головы, а я скажу вам, что в жизни бывают самые невероятные случаи, и на этом мы расстанемся. Или я начну искать, кто мог убить ее четыре года назад.

      Евгения Генриховна что-то тихо сказала, он даже не сразу расслышал.

      – Что, простите? – Макар Андреевич наклонился ближе к столу.

      – Это почти невозможно, – повторила она шепотом. Лицо ее обвисло и стало совсем старым.

      – Да, – согласился он печально, – это почти невозможно. Если произошло случайное убийство, то невозможно вовсе. К сожалению, даже тела мы не найдем. Да вы наверняка предпринимали все мыслимые шаги, искали среди тел…

      – Тогда что же…

      – Что я собираюсь делать? Видите ли, есть возможность, что исчезновение вашей дочери не было случайным. И тогда должны были остаться следы.

      – Какие следы? До вас работало столько человек…

      – Не имеет значения. Я работаю лучше. – В его голосе не звучало ни самодовольства, ни похвальбы. – Если что-то осталось, то я смогу их найти. Но вы должны понимать, что мы ищем.

      Повисла тишина. Молодой человек терпеливо ждал. Наконец Евгения Генриховна произнесла почти спокойно:

      – Могилу. Я хочу, чтобы вы нашли могилу.

      – Вы понимаете, что…

      – Да. Я понимаю. Если возможно.

      – Хорошо.

      Он собрал бумаги, попрощался кивком и вышел. Евгения Генриховна осталась сидеть за столом, глядя в окно, за которым летел мокрый февральский снег. «Гонорар, – вспомнила она. – Мы же не обсудили его гонорар». Она хотела позвонить Мальчику Жоре, чтобы он вернул Илюшина, но тут же поняла. Этот юноша специально не стал говорить о деньгах. Пожалуй, она его недооценила.

      – Мам, ищи меня, я спрятался! – неожиданно раздался за дверью пронзительный голос.

      Евгения Генриховна потерла лоб рукой и подумала, что сегодня стоит забыть о принципах и ретироваться из собственного дома. И тут зазвонил телефон.

      Наташа с Тимом играли в прятки, когда Евгения Генриховна вышла из своего кабинета на втором этаже и быстро прошла мимо них. Наташа как раз нашла Тима, и теперь он радостно барахтался у нее в руках, сопя и повизгивая.

      – А я ужасная лисица, я съем маленького крольчонка! – страшным голосом пообещала Наташа, и заметила свекровь: – Ой, добрый день!

      – Добрый день, – сдержанно улыбнулась та.

      – Тима, что нужно сказать?

      – Добрый день, – послушно повторил мальчик. – Мам, а это кто?

      Евгения Генриховна остановилась на верхней ступеньке лестницы, ожидая ответа Наташи. Замечательно! Просто замечательно! Чужой байстрюк в ее собственном