Небратья. Александр Тамоников

громила уже был тут как тут. У него напрочь пропало желание заниматься «любовью», он кипел от бешенства. Не дожидаясь, пока девушка придет в себя, ублюдок начал бить ее ногами по голове. Она кричала, пыталась закрыться, но он сломал ей запястье, вошел в раж и продолжал бить по виску, по лицу.

      Несчастная захлебнулась криком, кровь полилась из изувеченного рта. Она несколько раз что-то крикнула, потом закашлялась, глаза ее закатились. Но садист уже не мог остановиться, продолжал пинать ее по голове. Лицо девушки превратилось в кровавое месиво. Она еще подрагивала, скребла ногтями по полу, но вскоре затихла.

      – Дмитро, все, угомонись. Рассудительнее надо быть, боец, – ядовито посмеиваясь, проговорил громила с командирскими манерами и стащил с себя маску.

      Это был рослый крепыш с широким лицом, украшенным шрамом на скуле. Он смотрел близко посаженными глазами, усмехался.

      – Дмитро, уймись, кому сказано! Ты же мертвую пинаешь!

      Убийца опомнился, сообразил, что его жертва не подавала признаков жизни. Он нагнулся, поднял бейсбольную биту.

      – Тарас, мы их загнали! – возбужденно завопил кто-то в другом конца холла.

      – И что? – Старший развел руками. – Вы дети малые, не знаете, что делать дальше?

      Всю толпу митингующих, включая избитых до полуобморочного состояния, негодяи загнали в танцевальный зал. Дальше они не пошли, снаружи замкнули тяжелую дверь на стальную щеколду. Западня захлопнулась.

      Люди в изнеможении падали на пол, мужчины ругались, женщины плакали. В зал набилось около сорока человек.

      Спутница Виктора Юрьевича, тяжело дыша, опустилась на пол, держалась за отбитый бок. Внезапно ее вырвало. Седой мужчина бросился к подруге, обнял ее.

      Люди помоложе ковыляли по залу, бились в закрытые двери. Здесь не было никакой мебели, ничего тяжелого, чем можно было бы их выбить. Кто-то особо упорный колотился в дверь плечом, но без всякого толку. Единственное окно закрывала решетка. В зале имелась лишь возвышенность для сцены и что-то вроде стойки бара с несколькими навесными шкафами.

      – Виктор Юрьевич, мы в ловушке! – крикнул долговязый парень. – Загнали нас. Это люди Тараса Кондратюка, местные фашисты, отмороженные по самые уши. Что они собираются делать?

      Люди в панике закричали, стали метаться по залу.

      – Товарищи, спокойствие! – прокричал Виктор Юрьевич. – Нам не сделают ничего плохого. Они побоятся, кишка у них тонка. Эти твари только и умеют избивать женщин и инвалидов! Я знаю Кондратюка – это последняя сука, но он дружит с сотрудниками СБУ и чинодралами из администрации. Им неприятности ни к чему. Попугают и выпустят. Скоро милиция подтянется.

      – Милиция? – сказала какая-то женщина и истошно захохотала. – Да эти трусы даже не вмешались, когда нас били!

      – Все в порядке, товарищи! – продолжал взывать Виктор Юрьевич. – Сейчас я позвоню, люди придут к нам на помощь. Вы тоже звоните, ставьте всех в известность, что нас заперли в Доме культуры.

      Мысль была дельная, но