Проблема для некроманта – 2. Наталья Шнейдер

почему ты уверена, что Корси подчинили разум? – быстро переспросил профессор.

      – Но… – Я на миг растерялась. Заставила себя собраться, вспомнив о стресс-собеседовании. – Для начала, это предположил Винсент, а он в таких вещах разбирается куда лучше меня.

      Я покосилась на мужа, но вместо того, чтобы подтвердить мои слова, он неотрывно смотрел на наставника. Я чего-то не понимаю. Очень сильно не понимаю.

      – Но если предположить, что Винсент может ошибаться, и подумать самой… Вы правы, во всем этом слишком много неувязок, которые можно объяснить лишь двумя предположениями.

      – Двумя?

      – Возможно, больше, но мне не хватает знаний.

      На лице мужа заиграли желваки. Положив себе потом спросить, что на него нашло, я продолжала:

      – Первое – безумие. Бредовые идеи могут рождаться по самым ничтожным поводам. Например, потому, что подруга поплакалась на злыдню-разлучницу. И реализовывать подобные идеи человек может очень целеустремленно.

      – Доводы за и против? – не унимался Стерри, и я почувствовала себя словно на экзамене, когда смотришь в билет и обнаруживаешь там ровно те вопросы, до которых не успела дойти в последнюю ночь зубрежки.

      – Не знаю. Я не была знакома с покойной. Разве что могу сказать, что, беседуя с ней, не заметила ничего странного. Возможно, что-то прояснит разговор с ее родственниками.

      А возможно, и нет. Родственники часто замечают последними. К тому же здесь нет диспансерного учета и бланков рецептов на некоторые препараты, которые могли бы обнаружиться в доме. Как и эксперта-психиатра, способного сделать выводы задним числом.

      – Хорошо, вторая гипотеза, – спросил Стерри.

      – Либо разум Корси подчинили, велев убить. Меня или кого-то другого. И если это так, чтобы понять, о чем нужно было спросить труп, мне нужно знать, что именно необходимо, чтобы подчинить разум и как близко для этого должен находиться маг… ведьма.

      Профессор не торопился с ответом, и муж, перестав изображать ледяную статую, пояснил:

      – На расстоянии взгляда. И нужна вещь, которой касался человек.

      – Касался? – уточнила я. – То есть если бы кто-то стащил с прилавка пучок зелени, до которого я дотронулась утром, он смог бы…

      Мне очень не нравилось выражение лица Винсента. Безразличная маска, будто он изо всех сил пытался не сорваться. И тон тоже стал сухим, как у лектора. Хотя в какой-то мере происходящее и было лекцией.

      – Нет, такого мимолетного взаимодействия недостаточно. Нужно что-то, чем человек пользуется. Идеальный вариант – личная вещь, которую носят постоянно. Кольцо, гребень, нижнее белье… нестираное нижнее белье.

      Я представила, как негодяй пытается стащить мои грязные трусы, и снова развеселилась. Припомнила, как у меня в общаге в самом деле уперли замоченные для стирки кружевные трусики – дорогие, зараза, были. Может, тоже хотели мозги промыть? Потом вспомнила поверья, что навести порчу можно по волосам, оставшимся в зубьях расчески, и веселиться сразу расхотелось.

      Винсент, между тем, продолжал все тем же сухим лекторским тоном:

      – Но