Метро 2033: Под-Московье (сборник). Анна Калинкина

конечно, – словно очнувшись, сказала женщина. – Идемте со мной, я все вам покажу и познакомлю с кем надо.

      К вечеру они благодаря Лоле уже были устроены. Нюта на следующий же день должна была выходить на работу в швейный цех, Кирилла вроде бы тоже готовы были взять помощником учетчика. Лола от них почти не отходила, а вечером даже принесла каких-то очень вкусных лепешек с мясом.

      – Это я сама готовила! – гордо сказала она.

      Кирилл ел и нахваливал, заодно с интересом бросая взгляды в вырез Лолиной гимнастерки. Нюта же с раздражением отметила, что на этот раз женщина и губы намазала чем-то ярко-красным, не пожалела явно дефицитной помады.

      – Вот что значит – женщина следит за собой. Посмотреть приятно! – наставительно сказал Кирилл после ее ухода. – И лепешки вкусные. Да, кстати, я сказал ей, что ты моя сестра.

      Нюта пожала плечами. Из всего сказанного Кириллом ее больше всего задели слова «следит за собой».

      – То есть, размалеванная в разные цвета бледная физиономия и выставляемые напоказ острые коленки у нас теперь так называются?! А если ты с намеком, то мне некогда заниматься такими глупостями. Да и вообще, я больше не за собой, а за тобой слежу, таким бедненьким, несчастненьким, вечо обделенным вниманием и всем недовольным!

      Вечером Нюта еще долго не могла уснуть. Из-за нехватки места или стараниями Лолы ее устроили в общей палатке, где жили еще четыре женщины. Ворочаясь без сна, девушка досадовала на Кирилла, который, оказывается, так падок на восхищенные взгляды. Конечно, отрадно осознавать, что ее парень… ну, пусть не парень, а спутник пользуется вниманием противоположного пола, только Нюту это почему-то не радовало. Не то чтобы она сильно ревновала, просто чувствовала, что это может стать источником проблем. Хотя, наверное, и немного ревновала тоже…

* * *

      На следующий день Нюта вышла на работу в швейный цех. Странное это было место. Десятки женщин в подземелье склонились над швейными машинками, прострачивая жесткую свиную кожу. Пахло потом, плохо выделанными шкурами и чем-то кислым, от монотонной работы быстро затекали плечи и руки, а день все тянулся и тянулся. Некоторым работницам становилось жарко, и они сбрасывали верхнюю одежду, оставались в одних драных майках. Правда, когда Нюта тоже хотела снять свою куртку, соседка шепотом велела ей не дурить: на самом деле здесь холодно, так недолго и простудиться. Хотя, продолжала она, некоторые нарочно стараются простудиться – пока болеешь, и работать никто не заставит, и аппетита особого нет. Другое дело, что иногда те, кто заболел и лег, особенно женщины в возрасте, уже не хотят подниматься и возвращаться к унылому существованию. Так и лежат, отвернувшись лицом к стене и отказываясь от еды, пока не умрут. Соседка скорбно покачала головой – на ее глазах такое уже случалось не раз.

      Горячих обедов тут не предусматривалось, но два раза за смену устраивались короткие перерывы, чтобы работницы могли перекусить. В это время между раздраженными женщинами иногда вспыхивали