Отель «У призрака». Андрей Белянин

плачет. Я взял арестованного за другую руку, развернув к выходу, и чуть нос к носу не столкнулся с Эльвирой, держащей в руках телефон.

      – Ой, извини. Я тут… э-э… случайно. Но всё видела. Как же вы здорово сработали, мальчики!

      Да, это моя девушка, вездесущая журналистка, готовая на всё ради хорошего репортажа. И почему я не удивлён?

      – Ну прости, прости. Но ведь это ты мне всё рассказал, и мне стало интересно. А можно я пройдусь с вами до участка? Понимаю, на допросе мне, конечно, нельзя присутствовать, но хотя бы…

      Я остановил её многозначительным взглядом. Она мигом отстала, только крикнула:

      – Ладно, завтра поговорим. И я тоже тебя люблю!

      Дальнейшие её слова заглушил стук колёс уходящего поезда, уносившего с собой последнюю надежду поникшего преступника.

      – Так, значит, ты Эльвире всё про нас рассказываешь? – обрадовался Флевретти. – Она ведёт хронику полицейского отделения Мокрых Псов? И про меня там будет? Если надо, я готов предоставить ей кучу своих фотографий – на службе, в магазине, с пистолетом, с томатным соком, у подъезда, в душе…

      – За что я задержан?! – наконец опомнился старший инспектор.

      – За то, что обманули комиссара, не прочли сказку на ночь детям, устроили представление с переодеванием, пытались бежать и оказали сопротивление сотруднику полиции, – навскидку перечислил я. – Даже одного этого достаточно, чтобы посадить вас на четыре года. А то и на все шесть, если судья будет женщина, у которой есть дети, любящие послушать сказку на ночь.

      Труппенс поджал губы и молчал до самого участка. А я набрал шефа. Он был очень доволен, попросил передать Чмунку и Флевретти устную благодарность и сообщил, что теперь может лечь спать с чистой совестью.

      – Вы не приедете?

      – А зачем? Пусть помаринуется до утра в камере. Будет сговорчивее.

      Я не был в этом уверен, но спорить не стал.

      – А остальных когда брать? – Я намеренно говорил громко, надеясь оценить реакцию инспектора.

      И не просчитался. Труппенс вздрогнул и сделал каменное лицо.

      – Пусть капрал присмотрит за задержанным в участке. Всё-таки инспектор у нас главный подозреваемый. А за кобольдами поезжай с Чмунком.

      – Слушаюсь, комиссар! Только позвоните вашему другу из морга. Нам понадобится фургон, на котором они приезжают на вызовы, и двое санитаров для подстраховки.

      – Всё будет, – самоуверенно побещал шеф, зевая так, что у меня в трубке завибрировало.

      Когда мы все наконец добрались до участка и Фревретти распахнул дверь, быстренько отключив дико орущую сигнализацию, на город окончательно опустилась ночь. Я попросил индейца обыскать арестованного. Старший инспектор продолжал молчать, но мы и не задавали вопросов. Забрали у него телефон, чтобы он не смог предупредить своих подельников. Опасных режущих предметов при нём обнаружено не было, как и ничего интересного,