Хмель и Клондайк. Павел Корнев

защиты всасывает его в себя, как в конденсатор, заряд мгновенно переполняет его емкость, и пуля взрывается, выбивая поле и раня носителя амулета. На такие пули власть смотрит кисло и без вдохновения, но запретить их нельзя, потому что проконтролировать запрет все равно невозможно. Просто надо вести журнал регистрации продаж, и только.

      Отставив пулю в поддончик и заполнив в нем последнюю ячейку, я выключил инструмент, поднялся со стула и потянулся, пытаясь размять затекшую спину. Взял поддон и отнес его в «Санин угол», убрав в металлический шкаф, – мы с чародеем делили подвал очень условно, но в принципе сидели в противоположных углах. Сейчас я был в подвале один.

      Подвал старый, сводчатый, хоть нами и отделан начисто – белая штукатурка, пол деревянный, чтобы ноги не мерзли. Окон в нем нет, но они и без надобности, смотреть на улице все равно не на что. У одной стены два старых массивных сейфа, у противоположной металлические шкафы в рядок, все с замками. В общем, я в этом подвале большую часть рабочего дня и провожу.

      Сверху, в магазине, зазвенел звонок. Может, и покупатель, но вообще мне кое-что завезти должны. Убедившись, что ничего важного и опасного без присмотра не оставил, я неторопливо поднялся по ступенькам наверх, в торговый зал, в котором сейчас никого не было. Покупателей у меня в магазине немного – все дорого, и не на самом оживленном месте мы находимся, но товар такой, что если кому нужен – он место найдет и сам приедет. Магазин «Большая Охота» – место с определенной репутацией, просто для шопинга в него никто не заглянет.

      Прилавок из темного дерева под викторианскую классику, такая же застекленная ружейная пирамида за спиной. Полки с патронами в деревянных выдвижных ящичках, немного разных ножей, взятых на реализацию, кобуры, ремни и оружейные чехлы из добротной кожи, какие заказываю на стороне, отдельный прилавок Сани со всякими чародейскими артефактами. Он их тоже в нашем подвальчике делает.

      Тут уже свет есть, идет с улицы через маленькие зарешеченные окошки, но от него как-то даже холоднее становится, хотя здесь тоже вполне тепло, угля на отопление мы не жалеем. Просто свет с улицы, а улица как-то автоматически рифмуется с морозом, такие вот здесь все больше ассоциации. Кстати, света уже мало, темнеет, так что еще хуже.

      У кассы экранчик домофона черно-белый. Глянул – ну да, Вайсер приехал, его и жду. Пошел к двери, отодвинул тяжелый засов, запустил в магазин облако холода.

      – Давай, Игорь, заходи.

      – Держи. – Вайсер сразу передал мне в руки довольно большую картонную коробку и добавил: – Сейчас остальное притащу.

      Рядом с дверью, частично заехав на заснеженный тротуар, дымила трубой обшарпанная «газель» с распахнутыми задними дверцами. Водитель сидел за рулем, пыхтя сигаретой. Не помню даже, как его зовут, хотя Вайсер постоянно его нанимает для развоза заказов.

      Подцепив