Шоу для богатых. Фридрих Незнанский

уткнулась глазами в тарелочку с бутербродами и также негромко произнесла:

      – Ну, а что касается спорта… Уже после зимней сессии, когда Стасик учился на первом курсе, он стал подрабатывать тренером в каком-то частном спортивном клубе, где начал восстанавливаться и сам.

      – Самбо?

      – Нет, самбо это в прошлом. Рукопашный бой. В общем то, чему их учили в морской пехоте.

      – Вечерами тренировал?

      – Да, два вечера по будням, с семи до девяти, и по три часа в субботу и воскресенье.

      Голованов уважительно кивнул, а Ирина Генри-ховна не могла не спросить, мысленно представив, как бы училась ее Нинка, вытаскивая на своих плечах столь нелегкий дополнительный груз:

      – И что, серьезная помощь в семейном бюджете?

      – О чем вы говорите! – возмутилась Анна Семеновна. – Более чем серьезная. Стасик даже машину смог купить.

      «Даже так?» – мысленно удивился Голованов, который в свое время также пытался подрабатывать тренером по рукопашному бою в частном закрытом клубе. Однако на те гроши, которые платили ему лично как тренеру-«вечернику», ни машину не купишь, ни…

      – «Жигули»? – спросил он.

      – Почему «Жигули»? – обиделась за сына мать Стаса. – Вполне приличный «Опель».

      Голованов невольно покосился на тренажер.

      «Вполне приличный „Опель“, этот тренажер, явно недешевый компьютер в комнате Стаса и новенькая электроника, которую он приобрел явно на свои деньги… М-да, на зарплату тренера даже половины этого добра не купить. К тому же он еще и одевался довольно неплохо, о чем говорил его гардероб, да и в семейный бюджет, видимо, хорошо отстегивал».

      М-да, все это, вместе взятое, наводило на определенные размышления.

      – Анна Семеновна, а ваш сын, случаем, в коммерческих боях не участвовал?

      Хозяйка дома, как на больного, покосилась на детектива, который на первый взгляд производил вполне приятное впечатление. И вдруг такой вопрос. Судя по всему, она была наслышана о коммерческих боях из передач по телевизору, да и большинство низкопробных американских фильмов построены на этом сюжете, и оттого, возможно, видела в коммерческих боях нечто противоправное и антиобщественное, что не вязалось в ее сознании с образом сына.

      – О чем вы говорите! – возмутилась она. – У него порой даже у телевизора посидеть времени не хватало.

      – Учеба? – подыграл ей Голованов.

      – И учеба, и тренировки.

      Она замолчала, видимо стараясь понять, с чего бы это был задан вопрос о каких-то коммерческих боях, вздохнула и негромко, будто старалась сама себя убедить в чем-то, произнесла:

      – Нет, о своем сыне, слава Богу, ничего плохого сказать не могу. Пьянство, наркотики и дурные компании – все это проходило мимо него стороной.

      «Ну, и слава Богу», – мысленно похвалил парня Голованов и тут же задал очередной вопрос:

      – Скажите, ваш сын часто пользовался машиной?

      – Я бы не сказала, что очень часто, он даже в институт на общественном транспорте ездил, но,