Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй. Сергей Самаров

если мы тебе жизнь пленника подарим.

      – Если говорить не захочет, своё он и здесь получит, – жалтонес обернулся на скрип, и прикрыл за собой дверь так, словно кто-то мог из-за неё не вовремя показаться. – Не родился ещё тот человек, что на вопросы Парима не ответит.

      – Кто такой Парим? – не понимая, спросил Заруба.

      Вместо ответа жалтонес по-змеиному зашипел, и часто зацокал языком, изображая неведомую змею. Однако все поняли, кого лив имеет в виду.

      – Что с княжичем? – по-своему отреагировал на это Бобрыня.

      Жалтонес не ответил, по-прежнему глядя на пленника.

      – Выживет хоть, скажи, – даже рядом с крыльцом, на земле стоя, тогда как сам хозяин избушки с крыльца не спустился, Телепень всё равно был выше его ростом.

      – А вот он нам и скажет, – ни при одном слове не меняя по-змеиному ледяную и скрипуче вибрирующую интонацию голоса, Рунальд кивнул на пленного стрелецкого десятника. – Он лучше других знает, что его стрелы несли. А мои змеи пока не понимают, что это за яд такой. Ведите его ко мне. Только осторожнее, на моих друзей в темноте не наступите. Они иногда волнуются. Но вы не бойтесь, не тронут, если не наступите.

      Он несколько раз сердито хихикнул, словно ёжик фыркнул, повернулся, и ушёл за дверь первым. Недолго посомневавшись после такого жуткого предупреждения жалтонеса, Бобрыня с Зарубой подхватили Парвана под локти, на ноги поставили, встряхнули основательно, и подтянули к крыльцу. Остальные дружинники, вникая в слова «пня с бородой», не спешили им помочь. Только Телепень, который, как все говорили, сообразительностью не отличался, подтолкнул стрельца тупым концом копья в спину. Не так, чтобы слишком сильно, но Парван чуть не упал от такого посыла, несмотря на поддержку с двух сторон, но, опасаясь повторного, более весомого посыла, сам начал неразгибающиеся ноги передвигать. А Телепень следом двинулся, тем же копьём поигрывая, словно спине угрожая.

      – Ты-то куда? – с усмешкой спросил его дружинник Ждан. – Там же змеи ползают.

      Телепень оглянулся вопросительно, будто не понимая, о чём речь. Ждан объяснил:

      – В избушке, говорю, змеи…

      Только теперь несообразительный дружинник догадался, рост позволил ему через плечо низкорослого Зарубы посмотреть на дверь, и повернуть назад уже с первой ступени крыльца.

      – А княжич? – шепотом, словно боясь, что змеи его услышат, спросил Телепень того же Ждана. – С ним что?

      – Княжич с жалтонесом.

      – И что ж? Нечто змеи жалтонеса слушаются?

      Ждан к Телепеню давно привык, и хорошо знал, что тому надо всё объяснять в подробностях. До высоко расположенной головы не скоро доходит то, что говорят снизу.

      – Не понимаешь? Это же не кто-то, это – жалтонес, заклинатель змей. Все гады его слушаются, как своего князя. Он – змеиный князь…

      – Князь змей… – понял, наконец, Телепень, и согласно закивал головой.

      И, оценив теперь ситуацию,