Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том первый. Сергей Самаров

дорогой этой, проложенной большей частью воинами, охотниками, и купцами, промышляющими рухлядью[63] и серебряной рудой, мало интересовался. Он вообще редко покидал небольшую утоптанную окружность своего жилища, огороженного не сплошным, и местами покосившимся частоколом из ошкуренных, и уже черных от времени осиновых брёвен, в то время, как к нему самому, приходили и приезжали люди совершенно, порой, незнакомые со своими надобностями и бедами. Они же и пищей его снабжали, поскольку сам поселенец не держал даже простого огорода, и даже охотой не промышлял, потому что вообще не ел мяса.

      Дикий край… Тем не менее, маленький караван, состоящий из полутора десятка воинов и двух саней, несмотря на то, что предводитель его недавно только откровенно спешил, бросая порой недовольный взгляд через плечо на сани, которые не могли ехать так же быстро, как верховые лошади, ход сбавил. И, миновав ручей, остановился под горой, где от дороги взбиралась по лесистому склону не слишком и протоптанная тропа.

      Предводитель отряда легко соскочил с седла, показывая перед передними санями свою молодецкую удаль, и протянул руку молодой женщине, ступившей из саней в снег.

      – Пойдём, Прилюдушка… Нас здесь ждите! – добавил, обращаясь к сопровождающим их дружинникам.

      – Княжич, а возьми-ка меня с собой… – не слишком просяще, и даже слегка требовательно, сказал человек из вторых саней.

      Гостомысл, а это был именно он, обернулся в раздумье.

      – С нами хочешь?..

      – Я давно к нему хочу. Всё ноги не доносили. Раз уж поехал, было, конь споткнулся, захромал… Второй раз случай подвернулся, поехал, с дороги по делу вернули… И теперь не знаю уж, доберусь ли когда… – и он показал себе за спину, намекая на причину, по которой он неуверен в своём завтрашнем дне.

      – Рачуйко, Светлан, отпустите его… Пусть с нами идёт… – распорядился Гостомысл, и два конных дружинника, постоянно едущие позади вторых саней, неохотно подняли опущенные в сторожевое положение копья.

      – Княжич, – не слезая с коня, сказал сотник Бобрыня, – с ним бы стражу посылать след…

      Пленник усмехнулся.

      – Я могу слово положить, что не попытаюсь бежать, и не предприму ничего против княжича и его молодой жены, – молодой жене пленник, такой же молодой, даже слегка и с уважительной улыбкой поклонился.

      – Ловкач какой, этот Вильчан… – хмыкнул Бобрыня. – Думаешь, поверить ему?

      – Варягу, княже, верить… – сказал в сомнении и Рачуйко, молодой, и по-молодости безбородый ещё дружинник из-за саней с пленником, и пошевелил копьём, готовый снова опустить остриё. – Себе покой дороже…

      – Мы ему верим… – за мужа неожиданно ответила Прилюда, и первой шагнула на узкую тропу, не сомневаясь, что ее мнение учтется.

      – Верим… – с улыбкой подтвердил Гостомысл, взял с первых саней мешок, завязанный кожаным шнуром, и шагнул за молодой

63

Рухлядь – пушнина.