Идущий на Север. Долина Башен. Вадим Денисов

настоящая проблема. И здесь они пострадали от предрассудков, своей формой – несчастные заслужили репутацию орудия самого Дъявола, Ганнока… Я себе заказал двузубую, ношу с собой, такая вызывает любопытство, и не более.

      Мы проезжали по необычайной местности. Бурые, закалённые солнцем и ветрами скалы слева сплошь покрыты зубцами и бугорками, а предгорный лес отличается особой плотностью – сквозь него с большим трудом смогут пробраться даже дикие звери. Какие-то вьющиеся растения на склонах, разделенных замшелыми каменными стенами; по вертикальным плитам снуют ящерицы таких размеров, что их заметишь с дороги… Птиц очень много.

      А вот с правой стороны проплывает настоящая пастораль: с путниками прощаются последние остатки просторных оливковых рощ, севернее их уже не встретишь, густые заросли миртовых деревьев. Доносится звон цикад, гомон птичьих стай.

      Сделать многослойный сэндвич не удалось, толстовато будет. Вкусно!

      – Кинжалом умеешь пользоваться, Лана?

      Почему все женщины так любят наблюдать за трапезничающим мужчиной? Наверное, это что-то древнее.

      – О да! Искусству ножевого удара меня научил Борби, бывший жених, – легко призналась она.

      – Не тот ли славный малый, чей портрет висит у камина в «Старой Берлоге»? На фоне двухмачтового парусника?

      – Заметили, да? Обманщик! За месяц до назначенной свадьбы негодяй удрал на острова! С тех пор о нём ни слуху ни духу.

      – Там бывает опасно, – заметил я. – Куда именно он отправился?

      – На Торлиту.

      – Большой остров. И там постоянно идёт война.

      Бывал я на нём. Две недели, этого вполне хватило, впечатление составилось.

      – Его могли крепко ранить, – продолжил я. – Или…

      – Ранить? Разве что в лживый язык! – с язвительным возмущением отрезала девица, покручивая на пальце серебряное колечко. – Его дружки с пряными клиперами исправно присылают родным весточки! А вот Борби не может, хотя жив и здоров, бессовестный! Не сомневаюсь, что этот ветреник нашёл себе загорелую туземочку с длинными ногами!

      – Вообще-то туземки на Торлите низкорослы и коротконоги, – ради мужской солидарности бросил я. – А что, много врал?

      – Много? Ха-ха-ха! – рассмеялась она совсем не смешным голосом. – Посудите сами, например, он рассказывал мне, тогда ещё глупой девчонке, что у губернатора Бикады один глаз не просто выглядит, как голубой сапфир, – у него там действительно вставлен искусно выточенный камень с небольшим магическим фонариком внутри, позволяющим видеть в темноте! И я, дура, сказала это на вечеринке в городе! При губернаторской дочке!

      – Это зря, – согласился я. – Надо было осмотреться.

      – Не важно! Он хохотал не меньше других! Или вот: люди, рожденные на восточном побережье, презирают любое нижнее бельё, кроме сделанного из свежей крапивы, дескать, это увеличивает любовные силы! Болтун и повеса!

      – Однако кинжалом пользоваться всё-таки научил?

      – Хоть