Страшный зверь. Фридрих Незнанский

в этот освежающий душу момент как-то и не подумала…

      – Что будем делать, Сашенька? – негромко спросила Аля, когда Ванюшина, немного, видно, успокоенная и провожаемая Александром Борисовичем до дверей, ушла. А уж как он умел успокаивать женщин, это Аля по себе знала. И снова в ней вспыхнула ревность.

      – Пока понятия не имею, – задумчиво ответил он. – Сделай-ка еще кофе! – И, возвращаясь вслед за нею в кабинет, куда она пошла за пустыми чашками и подносом, продолжил: – Я ее очень хорошо понимаю. И Ирку – тоже. Не дай бог женам переживать подобное.

      Он вспомнил о своей коме, в которой провалялся долгое время после взрыва во время теракта в детском доме, в котором сильно пострадал сам и потерял друга – бывшего теперь уже директора «Глории» Дениса Грязнова.

      – Я тоже понимаю тебя, – мимоходом бросила Аля. – А эта женщина?.. Она тебе… близка? – спросила уже от двери, не оборачиваясь.

      Турецкий рассмеялся.

      – Алька, ты просто ненормальная! Слушай, а ведь нас с тобой однажды засекут, и позорища мы тогда не оберемся! Поди доказывай, что это был чисто служебный поцелуй!.. Ты хоть иногда думай, пожалуйста, о чем-нибудь другом, а? Между нами, девочками, у меня тоже иногда так свербит, что сил нет никаких, но я же терплю, не выдаю своих… устремлений к тебе, скажем так. Следи за собой, милая, а то у тебя прямо на лице все прочитать можно!

      – Тебе легко говорить, – огрызнулась Аля. – Ты – мужчина. И ничего святого…

      И вот тут он расхохотался просто по-наглому! Как она удержалась?!

      – Алька, тебе действительно надо врачу показаться! Пусть поглядит, что у тебя там, внутри, творится… Ну нельзя же быть такой бессовестно ревнивой! Я разве даю тебе хоть малый повод?

      – Пока – нет! – гордо ответила она. – Но – смотри у меня! – и вышла, вызывающе покачивая бедрами, такая зараза!

      – М-да… – озабоченно уже произнес Александр Борисович, с восхищением глядя на нее. И, словно нарочно, память подбросила:

      «А Валька стала просто чудо, как хороша! Даже беда ее не портит. Вот что счастливый брак с женщиной делает…»

      И еще он вспомнил свой естественный вопрос и ее ответ.

      «А что, эта твоя сестрица так же хороша, как ты, и по этой причине на нее могут упасть подозрения?»

      Даже в горе женщина ею же и остается, она благодарно улыбнулась ему сквозь слезы:

      «Куда уж мне до Катьки!.. Но я Геру своего знаю, вот в чем дело. Можешь мне поверить… А Катюшка – фигура в городе известная, диктором работает на краснопольском телевидении, хвосты поклонников. Понимаешь? И ей такая слава совершенно ни к чему, тут она права…»

      Она это таким тоном сказала, что у Турецкого исподволь возникло желание немедленно познакомиться с тем провинциальным чудом. Наверняка ведь – преувеличение, однако, чем черт ни шутит? А размотать такое дело и защитить красавицу – ну, разве не в этом и заключается высший долг мужчины?!

      Нехорошо в данном деле было то, что расследование, как он понял из далеко не