Любители варенья. Фридрих Незнанский

что от Плетнева толку чуть, он тогда просидел с мрачной рожей всю ночь, едва выдавив из себя два слова. Поэтому она решительно отодвинула подружку плечом и игриво представилась новому сидельцу:

      – Марго…

      – А я дядя Саша, – индифферентно взглянул на молоденькую проститутку Турецкий и устало откинулся к стене.

      – Шутишь, что ли? Дядя Саша… – передразнила его девица. – Тебе что – семьдесят?

      – Восьмой десяток, – серьезно ответил Турецкий.

      Девчонки закатились в хохоте. Парень с разбойничьей рожей, дремавший в углу, мрачно бросил:

      – Цыц обе! А то щас пасти ваши заклею. Поспать не дадут человеку.

      – Так время детское, еще и одиннадцати нету, – Марго примирительно похлопала его по плечу. Но он брезгливо, двумя пальцами, сбросил ее руку и смерил злобным взглядом:

      – Попались, так сидите молчком. Лярвы…

      – Тьфу на тебя, – отвернулась от него обиженная Марго и тут же повернулась к Турецкому: – Ну что, дядя Саша, делать будем?

      – Девчонки, правда, не до вас, – разочаровал ее Турецкий. – У нас тут намечается производственное совещание с дружком. Так что отвалите.

      – Ну и контингент попался! Деловые… – изумилась Марго и потянула Катюню за руку.

      – Давай пересядем от этих… А то от скуки умрем.

      Они передвинулись в противоположный угол и о чем-то зашушукались, время от времени сдавленно хихикая.

      Турецкий повернулся к Плетневу и тихо спросил:

      – Антон, откуда ты их знаешь? Не то чтобы я тебя осуждал, о вкусах не спорят, но похоже, у тебя теперь новые устойчивые предпочтения – портовые девицы.

      – Случайное знакомство, – небрежно обронил Плетнев и закрыл глаза.

      Турецкий не отставал:

      – Нет, правда, что за девицы? Знакомые твоей Гали? А то можно было бы что-нибудь узнать от них… Не сидеть же сложа руки, когда можно воспользоваться ситуацией. Как-нибудь осторожненько, намеками и все такое прочее, выведать что-нибудь… – Турецкий оживился и подтолкнул Плетнева в бок, чтобы тот не вздумал задремать в такой интересный момент.

      – Я с ними в прошлый раз тут кантовался. Спать не давали. Ржали и ржали, никакого укороту на них. О своих клиентах такое плели, стыдно было слушать. А спать не дали! – сварливо наябедничал Плетнев.

      – Да они и сейчас ржут, – бросил неодобрительный взгляд в их строну Турецкий.

      – Жаль, что толку от них никакого. – Спать ему не хотелось, да и вряд ли он уснет. Зловоние, исходящее от тетки с опухшим багровым лицом, забивало все остальные запахи – дешевых духов веселых девиц, которые, наверное, умываются ими перед выходом на работу, тяжелый дух спиртного от молодого разбойника со шрамом через всю щеку, ядреный запах несвежей одежды от мужика, мало похожего на бомжа, но явно не любителя бани. Турецкий тихо проворчал:

      – Все могу выдержать, но запах от бомжей – это предел моих возможностей.

      – Нам еще повезло, – попытался утешить его Плетнев. – Позавчера со мной