Земля гигантских муравьев. Владимир Алеников

в том, что он так и не успел выяснить перед прогулкой, что означает этот коньковый ход.

      – И потом здесь лыжня не подходящая! – добавил он.

      – Это как? – удивился Петров.

      – Слишком узкая, – пояснил Васечкин. – И не накатанная. Я скажу, когда будет подходящая.

      И он взмахнул палками, намереваясь оттолкнуться и покатить вперёд.

      – Постой, Васечкин! – остановила его Маша. – Ну чего ты всё дуешься? Я же вижу. Подумаешь, не дала списать! Мы же договорились, что каждый сам. Или ты забыл?

      – Ничего я не забыл! – оправдывался припёртый к стенке Васечкин. – И ничего я не дуюсь. Просто я… – он выдержал паузу, подыскивая правильное слово, – озабочен, вот! Знаешь, какие дела творятся?

      – Какие? – заинтересовалась Маша.

      Васечкин со значением посмотрел на друзей.

      – Ладно, – наконец, сказал он. – Я вам скажу. Только это страшная тайна. Государственная! Больше никому, ясно?

      Петров и Маша переглянулись.

      – Ясно! – сказали они. – Никому.

      Но Васечкину этого было мало.

      – Ешьте снег! – приказал он. – Чтобы закрепить слово.

      Петров и Маша закрепили слово, поели снег.

      Васечкин наблюдал за процедурой.

      – Ну всё, – сказал Петров, вытирая рот. – Теперь рассказывай.

      – Ладно, – смягчился Васечкин. – Слушайте.

      Он понизил голос и произнёс таинственным шёпотом:

      – Папа вчера радиограмму получил. От нашей экспедиции в Антарктиде.

      Всем от этого Васечкинского шёпота почему-то стало не по себе. Васечкин старший был известным учёным-геофизиком.

      – Ну и что? – тоже шёпотом спросил Петров. – И чего там сказано, в этой радиограмме?

      – А то и сказано, – продолжал шептать Васечкин, – что партия Рябова нашла в пещере в горах – ну там ещё широта и долгота указаны, папа говорил какие, но я не запомнил, – начисто обглоданный скелет собаки. Представляете?

      – А чего вы шепчетесь? – громко спросила Маша. – Очень ценная находка! И чего тут такого особенного?

      – А то и особенное, – обиделся Васечкин. – Ничего ты не понимаешь, Старцева! Рябов со своей группой обследует совершенно неизученный район. Там нога человека не ступала. Не могла туда попасть собака. И некому было её съесть.

      – Значит, могла попасть, и её всё-таки съели, – резонно возразил Петров.

      – Именно, – подхватила Маша. – Не люди, так звери.

      – Эх вы, умники! – победно усмехнулся Васечкин. – В Антарктиде нет зверей.

      – Тем хуже для Антарктиды! – заявила Маша. – Всё это какая-то чушь, Васечкин. Уверена, что всё это скоро объяснится. И мне холодно.

      Она ткнула палками в снег и покатила вперёд.

      – У неё совершенно не научное мышление, – сказал Васечкин Петрову.

      – Ну и что, – возразил Петров. – Зато она красивая!

      И поехал вслед за Машей.

      Васечкину ничего не оставалось, как последовать за ними.

      3. Пищащие устрицы

      Проехав немного, Маша вдруг остановилась