Ярче звёзд. Александра Кравец

ле расставания с Денисом прошло пять месяцев, однако до сих пор, стоит остаться наедине с воспоминаниями, меня накрывает болью – так, словно мне вскрывают грудную клетку, забыв сделать анестезию.

      Я пытаюсь отвлечься. Погружаюсь с головой в учёбу, хватаюсь за любую подработку, всегда радуюсь возможности посидеть с двухлетним племянником Илюшей, когда сестра выбирается на фитнес или шопинг. Дома я готовлю на всю семью, глажу бельё, вычищаю до блеска полы и окна, вручную мою кастрюли и сковородки, несмотря на ворчание домработницы и наличие посудомоечной машины, а ещё частенько езжу к бабушке и вожусь у неё в саду. Иными словами, загоняю себя за день так, что вечером от усталости валюсь с ног, мечтая только об одном – поскорее уснуть и не вспоминать.

      Но тогда он приходит во сне, и я просыпаюсь среди ночи в холодном поту и с бешено колотящимся сердцем. Пять месяцев боли. Пять месяцев ада. Никому не пожелаю подобного, даже врагу. Даже… Карине.

      Она как-то сказала, что старая любовь лучше всего забывается с новой. Не знаю. Мне не хочется следовать совету бывшей подруги. Но не могу себя заставить не думать об этом.

      С Денисом Удальцовым мы знакомы с детства. Учились в одном лицее, общались, пока внезапно, точно гром среди ясного неба, не увидели друг в друге парня и девушку.

      То время, пока мы встречались, было самым счастливым в моей жизни. Только встречами с Денисом, казалось, я и жила. Он стал для меня небом, которым я любовалась, солнцем, которое согревало меня, воздухом, без которого я не могла существовать.

      – Я тебя никогда не разлюблю, веришь? – говорил Денис, крепко прижимая меня к себе.

      – Верю, – улыбалась я и отвечала на его поцелуй так, как ему нравилось – страстно, глубоко и без особых нежностей.

      Потом мы строили радужные планы о совместной жизни, свадебном путешествии, количестве комнат в нашем будущем доме и других приятностях.

      Но кислород внезапно перекрыли, когда на одной вписке я увидела Дениса с Кариной. Причём увидела достаточно для того, чтобы разорвать все отношения с неверным женихом и подругой-предательницей.

      С Кариной мы дружили с первого класса. Точнее, нас подружили родители: наши отцы были партнёрами по бизнесу, а мамы – коллегами по работе. Не скажу, что у нас с Кариной были одни мысли, вкусы и взгляды на двоих, вовсе нет. Во многом Карина была моей полной противоположностью: она натуральная блондинка, с детства помешанная на красивых нарядах, я – брюнетка, которая, будь на то моя воля, вообще бы не вылезала из джинсов и кроссовок; Карина – яркая, задорная, бесшабашная, я – прилежная и целеустремлённая; она – дерзкая, упрямая и бескомпромиссная, я – послушная дочь своих родителей и, по словам той же Карины, «потерявшаяся» в девятнадцатом столетии девушка; она обожала развлечения и вечеринки, я же предпочитала скоротать очередной вечер с книгой в руках. А ещё подруга не верила в «жили долго и счастливо» от слова «совсем». И не потому, что считала всех парней легкомысленными и непостоянными, тот же Денис был ей симпатичен как человек, но сама она не верила в любовь – чистую, искреннюю, вечную, считая, что про неё только в книжках пишут красиво да в кино показывают.

      – Карин, я хочу, чтобы ты поняла: мы с Денисом не просто встречаемся, – говорила ей я, – мы любим друг друга. Это значит намного больше, чем люди вкладывают в понятие «встречаются».

      – Ладно, – отмахивалась подруга и переводила разговор на другие темы.

      Оглядываясь назад, я понимаю, что уже тогда мне в душу закралось неприятное ощущение, предчувствие чего-то нехорошего. Но как не хотелось думать об этом! Зачем думать о плохом и настраивать себя на неприятности, если в настоящем так счастлива?

      Денис упорно не желал понять, отчего я порвала с ним. Так как я не отвечала на его звонки, он подкарауливал меня везде, где только мог, пытался найти какие-то нелепые оправдания. Тогда я на время переехала к бабушке, которая жила на другом конце города. Но Денис нашёл меня и там.

      Как-то поздним вечером, когда на улице хлестал дождь, в окно постучали. Я не поверила своим глазам: у бабушки в палисаднике, прямо на грядке с проклёвывающейся зеленью, стоял Денис Удальцов, весь мокрый, но с букетом белоснежных роз в руке, и подавал знаки, чтобы я открыла окно.

      Я и открыла, хотя знала, что пожалею об этом.

      – Света! Почему ты меня избегаешь? – обиженно проговорил Денис, стряхивая с одежды капли дождя и недвусмысленно поглядывая в комнату, явно ожидая приглашения.

      – И ты ещё спрашиваешь? – Я содрогнулась, вновь вернувшись воспоминаниями в тот роковой вечер. – Я сама всё видела. Своими глазами.

      – Ну и что из того? – искренне удивился Денис, а в следующую секунду речь его уже неслась, точно прорвавшая плотину река: – Светик! Светуль! Я так виноват! Я не хотел. Не знаю, что на меня нашло. Да Каринка сама на меня набросилась, как будто я единственный парень на свете! Спровоцировала, стерва! Ну прости, не удержался! С кем не бывает! Кстати, это тебе! – и он протянул мне цветы.

      Уж лучше бы я ударила его тогда! Он заслужил! Пусть бы накричала, накинулась с кулаками, выместила на нём злость, высказала