Жестокий мир. Павел Тихий

й запущена. Можно собираться, дальше уже сами, без меня. С конца зимы готовили все необходимое, что то было, что то добывать пришлось.. Не без риска как всегда, уже давно без него не обходится, в привычку вошло постоянно на чеку быть. Даже сейчас привычная «берета» при мне. Бессонные ночи расчетов, сумасшедшие дни прокладки труб, сборки насосов, управления. Все позади. Теперь урожай не погибнет от засухи, как год назад. Попрощавшись со всеми, сел в свой пикап и поехал «домой». Да именно в кавычках, хоть и живу в этом доме в Лабинске уже четыре года. Неплохо живу, по местным меркам, совсем не плохо. Но, видимо что то во мне не так, что то изменилось во мне в тот день девять лет назад. Как наверно и у многих. С того дня, вопреки здравому смыслу, чувство, что все временно, так и не прошло. Поэтому наверно и переносил все спокойно, все эти годы, и семью не завел, и даже собаку. Хотя собак люблю, даже помогаю дрессировать, воспитывать местных. Но свою заводить нет. Не готов такую ответственность брать. Одним днем стал жить с тех пор. И все страхи тоже в тот день, девять лет назад пропали, все разом.

      До того дня , как сейчас видится, все кричало, что он настанет. Не мог не настать. Войны, природные катаклизмы, эпидемии, экономические потрясения. Всеобщее равнодушие, вместе с агрессивностью. И как финал… Судный день. Человечество разом поплатилось за весь свой «прогресс». Мне тогда было 30. Я приехал к давнему товарищу в Адыгею, в горах поохотится. Там нас и застало. Кто первый начал, из за чего, уже наверно только историки и разберутся. Через сотни лет. Когда следы "высокоразвитой цивилизации" раскопают. В общем, полетели ракеты.. Во все стороны. Когда мы до людей добрались, стало ясно, что про семью можно забыть.. В Подмосковье мы жили, недалеко от Кубинки… Теперь нет этого места, разве что на картах осталось. Слишком много там всего было, в смысле целей, для ракет. Вскоре с Селивановым и Петровым пересеклись, и началась новая жизнь. Все разом изменилось. Дефицит всего. Голод, анархия и первобытные нравы. Те кто прошел через ад взрывов, радиацию, болезни, стали с остервенением добивать друг друга. Нравы сразу в каменный век скатились. Вот и мы, сбились в стаю. Сначала небольшая горстка нас была. Но потом, благодаря личным качествам Селиванова, разрослось. Переезжали несколько раз с места на место, по разным причинам. Много чего повидали, в первые годы. И зима была «ядерная», и ветры сильные, и цунами гигантские, на побережье. Но ухитрились пройти, через «горячие» места, ядовитые дожди, похолодание. Теперь, спустя девять лет, некогда всеми желанная, береговая линия черного, (подозреваю, что и других морей), это руины. И военные факторы теперь в расчет брать тоже приходится. Причем иногда они перевешивают все остальные. Рабовладенье, набеги «добрых» соседей, кочевых банд, обычным делом стали. Теперь как в средние века: кто сильнее тот и прав. И вот пять с небольшим лет назад, заселились мы в городок Лабинск, Краснодарского края. За эти годы укрепились, обжились, разрослись. Теперь и сельхозка есть, и производства небольшие работают, и в мародерские рейды отряды катаются, везут, что осталось от человечества… И живет нас здесь теперь почти двенадцать тысяч! Мегаполис по нынешним реалиям. Банды теперь стороной объезжают, да и мобильные патрули округу стерегут. В том числе и с воздуха. Приспособили несколько «хасок» и Цесн» для патрулирования. И с тех самых пор, жизнь стала в разы спокойнее. Мою же роль в здешнем обществе можно охарактеризовать как «специалист по разным вопросам». Однообразия не переношу, но во все новое ухожу с азартом, не боясь начального хаоса, присущему любому начинанию, в отличии от многих других. Селиванов это во мне сразу подметил, и с удовольствием стал пихать меня везде, где тонко и непонятно, что делать. В свое время и армию с обороной помогал налаживать, и мародерку, и производства. Да и много всего по мелочи. Опять же, натура дейтельная, семьи нет, жадностью не страдаю, поэтому всегда во все с головой уходил. Зато теперь и голова с сединой и все остальное в шрамах. Приехал домой, принял душ, пообедал и уже решил завалиться спать, накопилось за последнее время, как зазвонил телефон. Теперь как в старые времена, снова настала эпоха проводных аппаратов. Звонил Петров. Он был у нас за министра вооруженных сил, в прошлой жизни он был полковником морской пехоты, в Новороссийске, семьи у него не было, что с ними стало, он не рассказывал, а спрашивать об этом теперь было неприлично.

      – Можешь заехать? Начал он без предисловий.

      – Да, могу, минут через двадцать.

      – Отлично, заезжай, мы у Селиванова будем. Сказал он и повесил трубку. Вовремя, подумал я. Раз сюда позвонил, значит с насосной уже доложили. Раз до завтра не терпит, значит опять проблемы. Ладно, чего гадать, сейчас доеду и все узнаю. Мысленно посроил я логическую цепочку, уже привычно собираясь. Вышел, запер дверь и поехал в администрацию. Припарковавшись на почти пустой стоянке, машинально отметив знакомые машины, зашел в приятную прохладу каменного здания. Поднявшись на второй этаж, привычно поздоровался с Настей, девчушкой семнадцати лет, которая уже года два была при Селиванове за секретаршу, помощницу, и посыльную, прошел сразу к нему в кабинет. Они оба были там. При моем появлении подняли головы.

      – Пришел? Дежурно спросил Петров, взглянув на меня. Садись.

      – Все нормально? Закончили? Ну с Насосной. Спросил Селиванов.

      – Да.