Не смешно. Евгений Ступаков

нив тамошний «бомонд».

      Наутро, сразу за сараем,

      В лучах предутренней росы,

      Пес повторил собачьим лаем

      Восторг владельцу колбасы.

      С тех пор ни хорошо, ни плохо,

      Вдвоем пошла борьба за жизнь.

      За корку до последней крохи

      Могли и горло перегрызть.

      Случалось все, и кровь и драки,

      Проклятья злобные неслись.

      Но был хозяин у собаки,

      И это продлевало жизнь.

      На дне людском, почти в клоаке,

      На пса суровый выбор пал.

      Был чуть живой в последней драке,

      Когда хозяина спасал.

      Лежал простреленый, избитый,

      Не покорившийся судьбе.

      Лишь нимб хозяина спаситель

      Держал в собачьей голове.

      На шум он тихо поднял ухо,

      Узнав хозяина шаги.

      А тот в пространство буркнул глухо:

      «Собаке, боже помоги!»

      И сгинул прочь из той клоаки:

      «Зачем мне здесь такая жизнь?» —

      Увидев, что из глаз собаки

      Скупые слезы полились.

* * *

      Шли за неделями недели,

      А пес не сгинул, не пропал.

      Он в поисковой канители

      Весь год хозяина искал.

      О нем теперь не вспоминая,

      Не прячась ночью под кустом,

      Дружок примкнул к собачьей стае

      И стал собачьим вожаком.

      Вот как-то раз у той палатки

      Остановился лимузин.

      И вышел в свет пахучий, гладкий

      Хозяин жизни, господин.

      Петлял, виляя башмаками,

      Вдохнув вонючего глоток,

      Искал собаку со словами:

      «Где ты спаситель мой, Дружок?

      Собачья стая встрепенулась,

      Зажглись огнем десятки глаз.

      К Дружку звериное вернулось,

      Что равносильно слову ФАС!»

      Вся стая с воем на пришельца

      Рванула вслед за вожаком.

      И похоронка в этом дельце

      Не обошлась одним венком.

      Свиной грипп

      Шляпу вешая на крюк,

      Я услышал тихий…хрюк

      В поросячьем оформлении.

      Не пойму откуда звук.

      Оглянулся – никого,

      Кроме стула одного.

      Повернул в двери защелку,

      Как бы не было чего.

      Глянул в зеркало, о Боже!

      Там торчит свиная рожа.

      А на оной плоский нос,

      Весь щетиною зарос.

      Изо рта торчат клыки,

      А глаза, как пауки.

      На висках свиные уши

      Взяли голову в тиски.

      До чего же мерзкий тип

      Прочно к зеркалу прилип.

      Ну, а я-то, между делом,

      Не его ли прототип?

      Я на пробу сморщил кожу.

      Он немедля сделал тоже.

      Значит, мерзкая свинья

      Точно копия моя.

      На кого я стал похож!

      Не хватает в зубы нож.

      Да с таким свинячьим рылом

      Сразу ринусь на дебош.

      Непременно свиной грипп

      Учиняет перегиб.

      В слове «брюки» слышу «хрюки».

      Это значит, я погиб.

      Все хватаются за жизнь,

      Ну, и я хочу спастись.

      Вызвал скорую:»Водитель,

      Быстро в клинику катись!

      Слушай, белоснежный врач,

      Мне мурло переиначь.

      Не похож на человека.

      Люди думают – хрюкач».

      «Волосатенко, Архип,

      Где-то ты так сильно влип.

      Впрочем, судя по портрету,

      У тебя не свиной грипп.

      Поразмысли, говорит,

      У тебя внутри горит.

      Потому по всей больнице

      Лишь сивухою сквозит».

      «Выпил я эдоровья для

      И немного с похмеля.

      До сих пор перед глазами

      Буром вертится земля».

      «Твой простой душеспаситель —

      Медицинский вытрезвитель.

      Вот туда сейчас и мчись,

      И