Вниз, в землю. Время перемен. Роберт Силверберг

встал, взял из шкафчика новую бутылку рома и вернулся за столик.

      – Я бы тебе принес, – запротестовал Ван Бенекер. – Надо было сказать.

      – Все в порядке, – Гандерсен налил себе рома и быстро выпил. – Ты говоришь глупости, Ван. Я делал для этих созданий все возможное, чтобы поднять их на более высокий уровень цивилизации, усовершенствовать их культуру. Я ввел новые распоряжения об ограничении их работы. Я требовал от своих людей, чтобы они уважали их права и соблюдали местные обычаи. Я…

      – Ты относился к ним, как к очень умным животным. Не как к другим людям. Может быть, Ганди, ты сам этого не осознавал, но я это замечал и, видит Бог, они тоже. А весь твой интерес к тому, чтобы поднять их уровень, все это чушь! У них есть собственная культура, Ганди. Им не нужна твоя!

      – В мои обязанности входило руководить ими, – жестко сказал Гандерсен. – Хотя на самом деле трудно было ожидать, что стадо животных, не владеющих письменным языком, не… – он оборвал фразу на полуслове.

      – Животных, – повторил Ван Бенекер.

      – Я устал. Может быть, слишком много выпил. Просто случайно вырвалось.

      – Животных.

      – Оставь, Ван. Я старался, как только мог, и мне очень жаль, если что-то вышло не так. Я пытался поступать так, как считал справедливым. Гандерсен подвинул ему пустой стакан. – Налей мне еще, ладно?

      Ван Бенекер принес ему выпить, а себе сделал очередную инъекцию. Гандерсен был рад наступившей паузе, и, видимо, Ван Бенекер тоже, поскольку оба некоторое время молчали, избегая взгляда друг друга.

      В бар вошел сулидор и начал собирать пустые бутылки и стаканы, наклонившись, чтобы не задеть потолок, построенный по земным меркам. Разговоры туристов утихли, когда страшновато выглядевшее существо двигалось по залу. Гандерсен взглянул на пляж. Нилдоры уже ушли. Одна из лун заходила на востоке, оставляя огненный свет на волнующейся воде. Он с сожалением отметил, что забыл, как называются луны. Впрочем, это не имело значения: старые названия, данные землянами, уже принадлежали истории. Он повернулся к Ван Бенекеру.

      – Как получилось, что ты решил остаться тут после того, как мы отказались от прав на планету? – спросил он.

      – Я чувствовал себя здесь как дома. Я прожил здесь двадцать пять лет. Зачем мне куда-то перебираться?

      – У тебя нет никакой родни?

      – Нет. А тут мне удобно: я получаю пенсию от Компании и чаевые от туристов, кроме того, жалованье в отеле. Хватает на все мои потребности, а прежде всего на алкоголь. Зачем мне уезжать?

      – Кому принадлежит отель?

      – Конфедерации западных нилдоров. Его передала им Компания.

      – И нилдоры платят тебе жалованье? Я думал, что они не знают, что такое деньги.

      – Собственно, это так и есть. Но они как-то договорились с Компанией.

      – Но ты ведь говорил, что Компания до сих пор содержит этот отель?

      – Если вообще можно сказать, что кто-то его содержит, то это именно Компания, – подтвердил Ван Бенекер. – Впрочем, это не слишком нарушает договор о передаче собственности.