Вниз, в землю. Время перемен. Роберт Силверберг

прав, я вернулся в свой собственный мир, – ответил Гандерсен.

      Еще до того, как поднялись веки нилдора, до того, как его круглые желтые глаза холодно взглянули на Гандерсена, он уже знал, что совершил ошибку.

      – Твоя Компания никогда не имела никаких прав, от которых могла бы отказаться, – заявил нилдор обычным бесцветным тоном. – Разве не так?

      – Да, это правда, – согласился Гандерсен, пытаясь найти слова, чтобы как-то исправить предыдущую бестактность. – Когда Компания отказалась от владения этой планетой, я вернулся в свой собственный мир.

      – Это уже ближе к истине. Но почему в таком случае ты вернулся сюда?

      – Потому что я полюбил эту планету и хотел снова ее увидеть.

      – Возможно ли, чтобы землянин испытывал любовь к Белзагору?

      – Да, для землянина это возможно.

      – Я знаю, что Белзагор может овладеть землянином, – медленно, задумчиво сказал Вол’химиор. – В один прекрасный день землянин может обнаружить, что душу его будто держат на привязи силы этой планеты. Однако сомневаюсь, может ли землянин испытывать к ней любовь так, как я понимаю любовь в вашем смысле.

      – Наверное, ты прав, многократно рожденный. Моей душой овладел Белзагор. Я не мог справиться с собой и должен был вернуться.

      – Ты быстро признаешь мою правоту.

      – Я не хочу тебя обидеть.

      – Это похвально. А что ты хочешь делать здесь, в этом мире, который овладел твоей душой?

      – Я хочу путешествовать, посетить разные части твоего мира, – ответил Гандерсен. – Меня особенно интересует Страна Туманов.

      – Почему именно она?

      – Это место, которое больше всего овладело мной.

      – Этого ответа недостаточно, – сказал нилдор.

      – Я не могу дать другого.

      – Что же так тебя туда тянет?

      – Красота гор, возвышающихся в тумане. Солнце в морозный, ясный день. Прекрасный свет лун, золотящий непотревоженный снег.

      – Ты говоришь, как поэт, – заметил Вол’химиор.

      Гандерсен не понял, хвалит ли тот его или смеется над ним.

      – В соответствии с действующими правилами, – медленно сказал он, – чтобы отправиться в Страну Туманов, мне требуется разрешение многократно рожденного. Я пришел для того, чтобы просить о таком разрешении.

      – Ты крайне щепетилен в соблюдении наших законов, мой однажды рожденный друг. Когда-то ты вел себя иначе.

      Гандерсен прикусил губу. Он чувствовал, как что-то ползает у него по лодыжке, но заставил себя спокойно смотреть в глаза многократно рожденному.

      – Иногда нам трудно понять других, и мы наносим им обиду, сами того не зная, – сказал он, тщательно подбирая слова.

      – Это бывает.

      – Потом приходит понимание, – продолжал Гандерсен, – и человек сожалеет о поступках, совершенных в прошлом, однако надеется, что его грехи могут быть прощены.

      – Прощение зависит от того, насколько глубоко сожаление, – сказал Вол’химиор, – и какие это